Исследовательница традиционных верований обских угров Татьяна Волдина рассказала о том, как представления о реинкарнации повлияли на духовную жизнь хантов и манси.

Ханты и манси верят, что у человека несколько душ. Одна из них способна реинкарнировать. На этом принципе построено все, начиная от правил воспитания детей и заканчивая отношением к генетическим заболеваниям. Татьяна Волдина, ведущий научный сотрудник научно-исследовательского отдела истории и этнологии Обско-угорского института прикладных исследований и разработок, вот уже более десяти лет изучает представления о реинкарнации у обских угров. О том, к каким выводам удалось прийти и как по хантыйским и мансийским верованиям возрождается душа, Татьяна Волдина рассказала «КМНСОЮЗ-NEWS».

– Татьяна Владимировна, как вы пришли к изучению духовной культуры угров?

– Мой путь не случаен. Как мне кажется, я очень рано стала испытывать интерес к духовной тематике, всегда чувствовала потребность в ней, как губка, впитывала рассказы близких и родных об обычаях своего хантыйского народа. Среди моих предков было очень много талантливых и «знающих» людей.

Родители в детстве воспитывались в традиционной среде, очень дорожили родным языком, являются мастерами хантыйского слова. Отец – хантыйский поэт и журналист Владимир Волдин, трагически погиб, когда мне не было и двух лет. Его творчество пронизано огромной любовью к своей земле, родной природе, людям, в его стихах есть много того, что заставляет думать о своих корнях и истоках. Наш друг семьи – венгерская фольклористка Ева Шмидт когда-то подарила мне кассету с голосом моего отца, где он читает на хантыйском языке поэму «Так Молупси», и сказала: там есть наказ для тебя. Вся поэма пронизана хантыйским духом, и там есть строки:

Кто нынче не знает язык свой родной,

Тот край свой не любит, народу чужой.

Недавно коллеги обратили мое внимание, что в другой своей поэме мой отец в строках, обращенных ко мне, тогда еще совсем маленькой дочке, предрек мне судьбу ученого… Родившись в городе, я, тем не менее, часто гостила у родственников, как со стороны папы – на реке Назым в Ханты-Мансийском районе, так со стороны мамы – в Казыме, сейчас это Белоярский район ХМАО-Югры. Мы путешествовали по рекам и посещали небольшие селения.

Но главным человеком, благодаря которому происходило глубокое проникновение в народные традиции, кто непосредственно передавал мне знания о духовной культуре хантов, является моя мама – хантыйская поэтесса и сказительница – Мария Кузьминична Волдина (псевдоним Мария Вагатова). Она мой главный информант в течение всей жизни. В ее роду были целители, песельники, по линии бабушки Варвары Ивановны Вагатовой (Молдановой), маминой мамы, – хранители Казымской богини…

Еще в раннем детстве я узнала, что во мне возродилась моя родственница по отцу. Прекрасный сказитель Петр Степанович Аликов – родной брат той женщины, душа которой во мне воплотилась, исполнял для меня ее личную песню. Мне рассказывали о том, что в прошлом я была прекрасной мастерицей, слышала похвалу и добрые слова о той прежней, которая во мне возродилась, чувствовала к себе большую любовь этих людей. Родственники хотели меня свозить к моему «единственному сыну», который был уже очень стар и жил в одном из селений Ханты-Мансийского района. Но эта встреча так и не состоялась… Позднее я также узнала, что во всех моих близких возродились предки, наши умершие родственники. А став взрослой, наблюдала обряды определения возродившейся души и духа-покровителя для появившихся на свет младенцев.

Таким образом, мой интерес к духовной культуре предков зародился еще в детстве, и я не утратила его с годами, а, наоборот, начинаю лучше понимать наши традиции, насколько глубока и богата наша культура. Не случайно венгерский ученый Янош Гуя сравнил культуру обских угров с сундуком, полным золота, и что он только приоткрыт…

– С чего вы начали изучать духовную культуру обских угров, кто был вашим учителем, наставником?

– В старших классах я стала тесно общаться со своей двоюродной тетей Татьяной Молдановой, которая писала диссертацию по хантыйскому орнаменту. Общение с ней укрепило мой интерес к родной культуре, да и в последующем труды Татьяны Александровны по хантыйской мифологии также повлияли на мои научные интересы. Она тогда организовала для школьников Ханты-Мансийска встречу со своим научным руководителем – известным этнографом-североведом Надеждой Лукиной. После этой встречи определился мой профессиональный путь – желание стать этнографом. Я поступила учиться на исторический факультет Уральского университета. Именно в стенах университета я приобщилась к науке, моя дипломная работа была посвящена традиционному мировоззрению и семейной обрядности казымских хантов. Позднее, под руководством Надежды Васильевны в 2000 году я защитила кандидатскую диссертацию по истории изучения хантыйского фольклора, а ведь именно фольклор является ключом к изучению духовных традиций народа.

Большинство этнографов, используя весь свой профессиональный потенциал, вносит, несомненно, весомый вклад в современное развитие изучаемого им народа. Сопереживая проблемам изучаемого этноса, они зачастую являются активными участниками современных этнических процессов. Надежда Васильевна Лукина – личность хорошо известная и уважаемая среди обско-угорских народов, относится именно к этой категории ученых. Она имеет непосредственное отношение к становлению научных центров коренных малочисленных народов Севера в ХМАО и ЯНАО, а также подготовке научных кадров из числа представителей коренных народов Севера. Среди учеников Надежды Васильевны, кроме нас с Татьяной Молдановой, хантыйские ученые Антонина Сязи, Маина Лапина, Надежда Талигина, Зинаида Рандымова, Софья Успенская, ненецкая исследовательница Галина Харючи, мансийская ученая Раиса Бардина.

Еще один мой замечательный наставник и неординарный человек – это Валентина Харитонова. В начале двухтысячных годов я стала участницей организуемых ею интердисциплинарных симпозиумов по шаманству и иным традиционным верованиям и практикам, которые помогли мне обрести почву под ногами. Дело в том, что меня не устраивали подходы к изучению духовной культуры северных народов, которые существовали в отечественной этнографической науке, и здесь я, наконец-то, нашла то, что давно искала. Валентина Ивановна – мой научный консультант, она является для меня примером – образцом ученого, изучающего духовную культуру народов Сибири. Благодаря ей я приступила к изучению мифоритуальных практик обских угров, связанных с реинкарнацией, и других не менее интересных и сложных тем.

Еще один поистине удивительный человек, который оказал на меня влияние, – это Ева Шмидт. Европейская по происхождению, образованию и воспитанию женщина и одновременно мистик с шаманским мировоззрением, она стала подлинным хранителем обско-угорской культуры. Так, получилось, что первый ее приезд в Югру состоялся, когда я родилась, когда мне был один год – она жила в нашей семье и изучала хантыйский язык. Она считала моего отца братом и всегда поддерживала тесные отношения с моими близкими. С детства я гордилась, что у моего народа есть такой замечательный друг. Когда я приступила к своим исследованиям, я консультировалась у нее. Вся ее жизнь – это великий научный подвиг, а результат – сохранение богатейшего культурного наследия предков, благодаря которому уже не прервется угорская духовность: это залог сохранения и развития культуры обских угров, а также сохранение предковой памяти для венгров – залог сохранения их идентичности. Еще при жизни Ева Шмидт предсказывала: «Сама жизнь показала, что требуется или не требуется… Я не одна… это предвещает, что через поколение или два-три все будет на другом уровне. Я – катализатор ваших собственных тенденций сохранить свой информационный фонд для самих себя…» Так получилось, что я следую этим же путем…

Таким образом, у меня был не один учитель…

– Недавно на форуме «Сибирь и Россия: история и культура» вы выступили с докладом о представлениях о наследственной передаче физиологических особенностей и проблем здоровья через призму веры в реинкарнацию у коренных народов Югры. Расскажите, пожалуйста, как появилась такая необычная тема.

– В сферу моих научных интересов входит народная медицина и целительские практики коренных народов Югры – хантов и манси, народные традиции лечения входят в сферу данного научного направления. С 2013 года я являюсь членом Ассоциации медицинских антропологов России.

Что касается темы доклада, она имеет прямое отношение к моему многолетнему исследованию традиций реинкарнации в культуре обских угров. Согласно представлениям этих народов, в человеке есть реинкарнирующее начало – душа-дыхание ԓыԓ (хант.) / лили (манс.), считается, что она располагается на макушке или в голове, имеет отношение к мыслительной деятельности, является его сознанием. Кроме нее есть также душа-тень ис-хор (хант., манс.), связанная с жизненной энергией человека, отвечающей за его здоровье и жизнеспособность.

После смерти человека душа-дыхание улетает в образе птицы в иной мир и через какое-то время способна воплотиться вновь в нескольких новорожденных в своем роду. Женщина, согласно верованиям хантов и манси, обычно возрождается в четырех младенцах, мужчина – в пяти. Ребенок, в котором воплотилась душа этого предка, имеет с ним определенное внешнее сходство, общие черты характера, а также «следы» от увечий и травм, проявления хромоты, проблемы со зрением и другие физиологические особенности воплотившегося в нем сородича. Со временем эти «отметины» и «знаки» могут исчезнуть. Таким образом, душа-дыхание может считаться передатчиком определенного кода, повторяющегося в новом человеке при каждом ее воплощении.

– То есть в традиционных знаниях народов Югры воплотились идеи, которые сейчас являются основой генетики?

– Конечно же, я ни в коей мере не могу утверждать, что эти представления будут тождественны современным знаниям о наследственных болезнях, которые утвердились благодаря генетике, изучающей проблемы естественной наследственности. В отличие от естественно-научного подхода, согласно которому передача природных свойств, признаков и особенностей организмов происходит через гены, полученные от родителей, в традиционных культурах, сохранивших древнейшие верования, связанные с идеей реинкарнации, человек получает свои физиологические и психологические характеристики через наличие нематериального носителя наследственных родовых черт – постоянно возрождающейся души предка.

– В целом как можно оценить познания о методах лечения и знания об организме человека у народов Югры?

– Народная медицина хантов и манси, как и других народов Сибири, своими корнями уходит в глубокую древность и представляет собой неразрывное единство магико-мистических воззрений и рациональных знаний о человеческой природе, природных явлениях и их воздействии на человеческий организм. Эти древние традиции объединяет понимание, что человек является частью окружающего мира, где все взаимосвязано. И человек связан с животными, растениями, водой, землей, сторонами света, небесными светилами, космосом – все это определяет его внутреннее состояние. Это так называемый «целостный», или холистический подход к здоровью. В лечении людей в традиционной среде, с одной стороны, опирались на применение естественных способов сохранения здоровья, с использованием средств минерального, растительного и животного происхождения, применения тепла, холода; с другой стороны, практиковались ритуальные, или так называемые шаманские, способы лечения: изгнание духов болезни, возвращения души-тени, помощь духов-покровителей, привлечение сил воды, огня. В едином комплексе с народным целительством можно рассматривать и другие ритуально-обрядовые действия, способствующие поддержанию психического здоровья, нередко они также были направлены на лечение больного или являлись профилактической мерой.

Удивительно, но иногда лечили и с помощью фольклорных произведений, например, исполнение и прослушивание народных песен повсеместно признавалось целительным. А после участия в обрядово-ритуальном празднике Медвежьи игрища всегда отмечалось улучшение здоровья у его участников.

– Кто был хранителем знаний о методах лечения?

– Целительские знания коренных народов Югры относятся к области сакрального, секреты лечения обычно не раскрывались для иноэтничного окружения, они являлись табуированными и для представителей определенных возрастных групп, имели ограничения по полу и для представителей других родов. Ими владели специальные люди с врожденными способностями к предвидению – щарт (хант.) / няйт (манс.). Этот дар мог проявиться в любом возрасте, иногда человек мог его утратить, а также со временем обрести вновь. Обладателей дара лечить людей характеризует наличие сильного духа-покровителя, особые приметы на теле, творческие способности, прекрасное владение фольклором, использование в ритуальной практике природных стихий и бытовых предметов, особый стиль поведения. Целители нередко имели свою специализацию. Например, выделяют тех, кто мог лечить руками, о них говорили: «йош тайл, пос тайл» (хант., досл. – «руку имеет, знак имеет») или просто называли йошаӈ (хант., «с рукой»). Другие категории целителей – сэмаӈ (хант., «владеющий силой взгляда»), яснаӈ (хант., «владеющий словом»). Большую роль в определении болезни и лечении играли сны, но чаще всего перед лечением для определения причины заболевания проводился обряд гадания. В прошлом в лечебном арсенале обско-угорских народов были также татуировки.

–  Применяются ли сейчас народами Югры традиционные методы лечения?

– Как я уже упоминала, значительное место в народной медицине хантов и манси занимали шаманские практики, в 1930-х годах шаманы подвергались репрессиям. Весь советский период эта область находилась под запретом, что привело к тому, что целительские практики стали носить еще более скрытый характер, а многие из них просто исчезли. Например, о широко распространенном в прошлом у обских угров ритуале «Темный дом» (хант. патлам хот, манс. турман кол), который применялся для разных целей, в том числе и для лечения больных, остались только скупые единичные воспоминания тех, кто мог наблюдать ее в своем детстве. И, наконец, повсеместное торжество и признание официальной медицины стало еще одним фактором, повлекшим за собой утрату народных знаний. Как и все граждане России, представители коренных народов Югры в случае болезни, при рождении детей и других обстоятельствах, естественно, имеют все возможности получить помощь дипломированных медицинских работников.

По-прежнему применяются в быту растительные средства. Например, в лечении и очистительных обрядах хантов и манси широкое распространение получило использование березовых трутовиков: не теряет своего значения окуривание помещения, предметов, людей дымящейся чагой как способ изгнания «злых» духов, а также хорошее противовирусное средство. Отвар чаги, полезные свойства которого хорошо осознавались, наряду с отварами лабазника или таволги всегда был популярным напитком у обских угров. В народе до сих пор высоко ценят бактерицидное и дезинфицирующее свойства березовой чаги, и ее отвар нередко сравнивают с настойкой марганцовки. Не последнюю роль это средство сыграло и в лечении COVID-19 наряду с применением отвара ягеля… Есть и другие способы лечения, которые по-прежнему не теряют своей актуальности. Так, современные хантыйские и мансийские бабушки нередко используют по традиции лечение рукой, которую прикладывают к больному месту.

Но в целом народные знания хантов и манси, их средства и методы лечения до настоящего времени плохо сохранились и изучены очень слабо. Во второй половине XIX века первые краткие сведения по народной медицине хантов и манси можно встретить в публикациях Н.Л. Гондатти, И.Г. Георги, А.А. Дунина-Горкавича, а также изредка упоминаются в трудах зарубежных исследователей, например, У.Т. Сирелиуса. Весомый вклад в изучение данной тематики внес финский ученый К.Ф Карьялайнен, его труд «Религия югорских народов» проливает свет на истоки многих явлений в духовной культуре обских угров, включая народную медицину.

В советский период шаманские традиции на материале васюгано-ваховской группы хантов нашли отражение в работах этнографа В.М. Кулемзина, где он рассматривал категории целителей и применяемые ими способы лечения. Примечательным событием стал выход книги о наименованиях болезней обских угров на немецком языке, подготовленный филологом П. Яасалми-Крюгер. В постсоветское время в сбор данных по народной медицине хантов и манси включились профессиональные медики и национальная интеллигенция обских угров.

Информация по народной медицине, включая так называемую сакральную терапию, имеется не по всем этнографическим группам, на данный момент она выглядит разноплановой, противоречивой в выводах, а многие проблемы требуют дополнительной проработки и изучения. Без внимания остаются процессы, связанные с современным целительством у хантов и манси, живущих в городах, в сельской местности и на стойбищах.

– Несколько ваших научных работ связаны с представлениями о реинкарнации народов Югры. В чем их особенность?

– Уже более 10 лет я занимаюсь изучением представлений о реинкарнации в культуре обских угров. В 2016 году вышла моя монография «Долгой жизни вековечный танец: реинкарнация в контексте мифоритуальных традиций обских угров», всего по данной теме у меня вышло около двадцати публикаций, где рассмотрены разные аспекты проблемы. Круг источников по этой теме очень широк: это и фольклор, и материалы полевых исследований – я работала с информантами разных групп обских угров. В 2018-2019 годах для выяснения степени сохранности традиций, связанных с реинкарнацией, я провела социологический опрос среди респондентов разных возрастов и из разных населенных пунктов ХМАО-Югры.

В своих воззрениях на реинкарнацию обские угры не одиноки, и в суждениях о человеческой жизни имеют много общего с другими народами. В течение многих веков люди в разных частях земного шара воспринимали реинкарнацию как естественное явление. Жизнь, смерть и возрождение как путешествие души из одного мира в другой нашли свое выражение в древнейших символических образах, таких как гора, дерево, река, птица, также характерных для многих народов Сибири и других регионов земного шара. Многое из этого древнего наследия дошло до нас в форме мифологических сказаний.  Например, мифологическую модель реинкарнации северных хантов и манси представляет Древо Жизни, оно олицетворяется семиствольной березой – это дом богини Калтащ, иногда ассоциирующейся с самим Древом, его срединной частью или его обитателями в образе старой седой женщины, зайчихи, а также в образе восседавшей на его вершине птицы.

Согласно данным фольклора и по актуальным верованиям обских угров, это богиня Калтащ (у восточных хантов в этой роли выступает богиня Аӈки-Пугос), она посылает в Средний мир человеческие души и забирает их обратно. Эти души ассоциируются с духами-предками, они также представлялись в виде птиц, и местом обитания их также является Древо Жизни – дом богини Матери. При рождении человека в Среднем мире Калтащ посылает одну из душ для вселения в новорожденного. По окончании жизненного пути человека они возвращаются обратно, напитываясь силами для нового воплощения.

На основе зафиксированных в разное время материалов по разным группам обских угров мною выделены 12 принципов, согласно которым происходит повторное воплощение человеческой души.

Потенциальная возможность реинкарнироваться есть у всех душ. Причины, по которым не происходит реинкарнация, могут быть следующие: скальпирование (по данным героических песен и сказаний), отсутствие подходящих младенцев в роду для воплощения или исчезновение рода, «застревание» души в Среднем мире в результате трагической несвоевременной смерти. Если же при жизни человек достиг состояния, позволившего ему после земной жизни стать духом-покровителем, то он также мог больше не воплощаться вновь.

Душа умершего воплощается в своем роду. Повсеместно у обских угров отмечается, что, как правило, реинкарнируют души родственников по линии отца, но также могут «воскреснуть» родственники и по линии матери. Но бывают примеры «неправильной» реинкарнации – не по родству и даже среди представителей другого народа.

Душа мужчины воплощается в мальчике, женщины – в девочке.

Реинкарнация мужчины может произойти в пяти младенцах, женщины – в четырех.

Но повсеместно встречались исключения, когда количество реинкарнаций превышало установленное количество или, наоборот, душа предка возрождалась только в одном или двух малышах.

Реинкарнирующая «субстанция» в тех, в ком она воплощается, распределяется неравномерно. В младенце реинкарнирует только один предок. Но изредка, утверждают ханты и манси, в одного новорожденного могут перейти две души.

Душа предка сама выбирает себе новое тело. Чаще всего реинкарнация происходит в семьях, к которым покойный испытывал особую симпатию.

В двойняшек вселяются души разных предков. В то же время утверждается, что между близнецами присутствует некая тонкая связь.

Реинкарнация происходит после смерти через 4-5 лет (в зависимости от пола) в течение времени, равному прожитой жизни умершего человека. Но на практике «чаще встречаются случаи по возможности скорого возрождения», имеющего отношение к устремлениям самой реинкарнирующей души и зависит от ее «сильного желания жить». Нередко информанты рассказывают о случаях, когда реинкарнация души человека может происходить и при его жизни, незадолго до смерти.

Наблюдается большое сходство между умершим и ребенком, в которого перешла его душа. Часто люди отмечали, что при взрослении у мальчика или девочки оказывались такие же голос, походка, привычки, характер, общность интересов и даже профессиональные навыки, как у ԓяксəм (того, чью душу он унаследовал).

Душа умершего человека воплощается снова в человеке. В то же время в фольклоре северных хантов и манси встречается упоминание о временном «пребывании» реинкарнирующей души в растении или в образе животного до нового воплощения в человеке. У самых восточных (ваховских) хантов считается также, что родственник может явиться в дом в образе добытого медведя, когда душа умершего желает попасть в гости к родственникам, вселяется в медведя и нарочно встречает охотника.

Реинкарнация происходит в представителях своего народа. Но замкнутость обско-угорской системы реинкарнации является весьма относительной. Реинкарнация в другом народе через родство, установившееся благодаря смешанным семьям среди представителей манси, хантов и ненцев, выглядит более естественным явлением. Современные материалы дают более обширный набор сведений относительно свидетельств о случаях возрождения душ представителей других народов в детях от смешанных браков.

– Чем представления о реинкарнации среди народов Югры отличаются от тех, что приняты, например, в буддизме или индуизме?

– Универсальность этих представлений базируется на общем типе древних верований, сохранившемся у многих народов, где главным признаком является утверждение о наличии у человека двух взаимосвязанных жизненных начал: духовного реинкарнирующего – души-дыхания и виталического – души-тени. Данный тип веры в реинкарнацию сохранился не только у коренных народов Югры – хантов и манси, но также встречается и у других народов Сибири и Дальнего Востока, а также коренных народов Северной Америки. Он отличается от представлений о реинкарнации в буддизме и индуизме, но истоки этих представлений – общие, и они, вероятно, носят общечеловеческий характер.

В журнале «Вестник угроведения» мной опубликованы статьи сравнительного плана, где я сопоставила традиции реинкарнации обских угров и североамериканских индейцев и инуитов, а также казымских хантов и лесных ненцев Нумто. Совместно с российско-австрийским этнографом Татьяной Миннияхметовой мы проанализировали материалы по обским уграм и удмуртам, благодаря которым выявили общий угро-пермский пласт древних верований, который включал в себя представления о перевоплощениях душ-предков. Что касается сравнительно-сопоставительных исследований древнего типа верований в реинкарнацию, сохранившегося в Сибири и Северной Америке, с буддистскими и индуистскими традициями реинкарнации – это дело недалекого будущего, мои коллеги из Музея Природы и Человека в Ханты-Мансийске, знакомые с моими исследованиями, высказали свое намерение поработать в этом направлении.

– Как представления о реинкарнации влияют на традиции воспитания детей у обских угров?

– Еще в недалеком прошлом у обских угров нередко обращались к детям по родству его ляксəм – того, чья душа в нем воскресла: например, «бабушка», «тетушка», «брат», «отец», «бывшие дети» одаривали «своих родителей» подарками. Естественно, это влияло на детей, давало им ощущение преемственности, они чувствовали существование глубинных связей в своем роду, семье.

Традиционные представления хантов и манси о реинкарнации укладываются в единую мировоззренческую систему, пронизывающую собой все сферы их жизни, включая воспитание детей, и могут быть отнесены к главным смыслам в их культуре. Конечная цель земных воплощений, согласно мировоззрению обских угров, – стать духом, покровительствующим своим потомкам. Согласно работам этнопедагога О.А. Кравченко, жизненная траектория человеческой личности в хантыйском традиционном обществе задавалась обрядами определения «чья душа вселилась» и «к какому духу голову повернул», проводившимися после рождения ребенка. Вырастить «настоящего Человека» позволяла «система персонального патроната» членов рода, благодаря которому «во время обряда поклонения духам и Медвежьих игрищ ребенок идентифицировал себя с разными этническими сообществами, осваивал язык, этнические нормы».

Если говорить о понятии «карма», суть которого заключается в неминуемом воздаянии за добрые и плохие дела, она обским уграм хорошо понятна. В их среде бытует немало историй о том, как людям «прилетает» за совершение дурных поступков и даже «за слова». В хантыйском сказании «Пять слов, пять рассказов», записанном в свое время у сказителя Петра Аликова, повествуется о герое, попавшем на какое-то время на «тот свет»: он увидел, что те, кто был жаден и зол, никогда не делился ни с кем, – испытывают нужду, а те, кто был добр к людям и проявлял заботу о страждущих, живут очень хорошо.

– Принято ли горевать по умершим, бояться смерти?

– Тема смерти в культуре обских угров – большая и очень сложная, и, несмотря на обилие литературы, не является до конца исследованной. Поминально-погребальная обрядность хантов и манси очень развита и имеет много локальных особенностей, включает в себя богатый комплекс обычаев и традиций: ритуальный плач, ритуальное обмывание покойника, похороны на родовом кладбище с изготовлением специального сооружения в виде домика с окошечком, определенные правила поминовения усопших, изготовление кукол – заместителей умершего, культ предков, защитная роль огня.

В традиционных представлениях обских угров, согласно имеющимся данным, выявляются два-три сосуществующих параллельно сценария «жизни» после смерти.

Первый из них: это путешествие одной из душ человека – души-тени (хант., манс. ис, ис-хор) на север, вниз по течению Оби в мир предков – Нижний мир. Эта душа смертна, она исчезает, прожив свою жизнь в обратном порядке, превратившись в жука. С этой посмертной историей перекликается другая – нахождение одной из душ умершего (также души-тени ис-хор) в непосредственной близости к миру живых, речь идет о так называемой «могильной» душе, что «привязана» к месту захоронения (телу покойного) и продолжает свое существование до разложения тела в среде подобных себе покойных родственников.

Еще один сценарий: по представлениям обских угров, после смерти человека душа-дыхание улетает в образе птицы или другого крылатого существа в Верхний мир и через какое-то время реинкарнирует.

Наибольшее внимание в традиционной обско-угорской среде, согласно полевым материалам этнографов, уделяется первому варианту, эти представления получили наибольшее выражение и в погребальной обрядности, так как считалось важным, чтобы души-тени умерших людей после смерти всегда находили свой покой и не представляли опасность для живущих. Погребальные обряды были направлены на то, чтобы помочь душам ис, ис-хор достойно завершить свое существование и избежать участи «вредящих», «бродячих» душ, а также психологически настроить родственников принять новую реальность в связи с утратой близкого человека.

Информация о попадании души человека после смерти в Верхний мир выглядит более скудной. Считается, что в Верхний мир попадают «светлые души», но при этом он является местом пребывания реинкарнирующих душ. Судя по полевым материалам, почти все умершие в обско-угорских семьях реинкарнируют, но не все имеют характеристики шаманов или «светлых» душ. Это противоречие объясняется тем, что в течение жизни сознание обычных людей пребывает и остается на уровне виталической «большой» души – души-тени. А «неразвившаяся» или, как говорят шаманы, «не проснувшаяся» в физическом мире «маленькая душа», или душа-птичка, пребывает в Верхнем мире бессознательно, что равносильно будет ее отсутствию в понимании тех, чья душа «проснулась». Ее реинкарнация происходит если не автоматически, то благодаря помощи родовых духов. Сознательное же пребывание ԓыԓ (хант.) / лили (манс.) в Верхнем мире и есть возможность помогать другим душам и им покровительствовать.

«Пробуждению» души, ее укреплению способствует реализация человека в духовной сфере жизни. Если понимать душу-дыхание как дух человека, то сила его будет зависеть от концентрации внимания человека на развитии прежде всего своего духовного начала, а не только на потребностях «животной» души.

– В чем кардинальные отличия хантыйских и мансийских представлений о реинкарнации и смерти?

– Представления северных групп обских угров, например, сосьвинских манси и казымских хантов, очень близки. В то время как между восточными и северными хантами есть существенные отличия во всех сферах жизни, в том числе и в вопросе о возрождении. А также можно отмечать локальные особенности отдельных диалектно-этнографических групп обских угров.

Разницу в вопросе о реинкарнации между восточными хантами и северными хантами и манси можно увидеть, например, на уровне языка. Северо-хантыйское понятие «реинкарнировать» ляксаты (букв. «приклеиться») будет аналогично северо-мансийскому ляҳтҳаты (букв. «вцепиться, схватиться за что-нибудь»), при проведении обряда определения реинкарнации северные манси использовали слово ханлунгкве «приклеить, прилепить». А у сургутских хантов, относящихся к восточной группе, данный феномен обозначают словом «нäмсинтəп», что переводится как «передача имени, передача названия». Другое отличие между этими же группами касается установления реинкарнирующей души-предка в новорожденном. Если у северных хантов и манси важно провести обряд гадания по этому случаю, а сновидения матери и близких ребенка могут быть подсказкой, то у восточных хантов сновидения являются основным способом определения реинкарнирующей души.

Локальные отличия наблюдаются в образных сравнениях. Мы можем их увидеть на материале диалектно-этнографических групп северных хантов. Так, у куноватских хантов реинкарнация предка в нескольких младенцах сравнивается с частями тела человека. «Воскресающая» душа определяется как душа-«вертикаль» в соответствии с построением тела человека в пространстве и включает, в свою очередь: «голову», которая вселяется в первого новорожденного ребенка; «сердце-плечи», обретающую вместилище в теле второго новорожденного; «живот», обитающую в третьем ребенке; «часть», обозначающую мужской детородный орган и имеющуюся только у мужчин… Последняя «душа-ноги» воскресает в последнем (четвертом – для женщины, пятом – для мужчины) из родившихся детей. У тегинских ханты люди, являющиеся реинкарнацией одной души, назывались пелкие или пелки, близкими по значению этому слову будут понятия «половинка», «частичка». У сынских хантов детей, в которых возродилась одна и та же душа, называли как оленей в упряжке: первого – «ведущий», второго – «средний», третьего – «ведомый». Все вместе они именовались «нартой, комплектом оленей». Другим группам северных ханты, например, казымским такие представления не свойственны.

– Не секрет, что сейчас различные мистические темы активно берут на вооружение разные шарлатаны, позиционирующие себя как проводники в мир духов. Что нужно сделать, чтобы защитить традиционную культуру от таких деятелей?

– Мне бы не хотелось акцентировать свое внимание на шарлатанах, паразитирующих на мистике. Что-то похожее на такого рода «деятелей» я наблюдала в 1990-е годы, когда был невиданный спрос на их услуги… На своем примере они подтвердили существующее в хантыйском народе утверждение, что тот, кто безосновательно выдает себя за «знающего», при этом стремится извлечь из этого только выгоду, обычно «плохо заканчивает»…

В традиционной культуре самое ценное табуировалось, к этому знанию допускались те, чье сознание было готово к восприятию глубинных смыслов. Эта завеса, а также страх, который испытывали обычные люди перед тайнами мироздания, помогал защитить самое ценное в культуре от размывания… С другой стороны, сакральную информацию могут воспринимать не все. Когда человек не готов, то он не сможет понять даже толики того, что будет находиться рядом. Но приходит время, и все становится на свои места, и эти сакральные знания становятся понятными, иногда информация начинает приходить сама, обстоятельства жизни начинают складываться соответствующим образом…

– Как вы считаете, что нужно сделать, чтобы популяризировать духовную культуру обских угров  в Югре, особенно среди молодежи?

– У нас в регионе довольно много делается в этом направлении. Например, в 2021-2022 годах мне довелось руководить проектом по актуализации напольных и интеллектуальных игр обских угров “Нумас юнт”. С помощью народного мастера России Николая Тасьманова мы создали несколько коллекций игр, обеспечили ими созданные нами развивающие центры “Нумас юнт” в пяти населенных пунктах округа (сейчас таких центров в округе уже около 20!), провели семинары и вебинары, лекторий, разработали серию из 11 пособий, а также серию обучающих видеороликов. Разработали квесты для детсадовцев и младших школьников, турниры для подростков и молодежи. К слову, турниры прошли по всему округу, их финалом стали I Региональные соревнования “Нумас юнт”, в них приняли участие девять команд. Мой супруг – автор-исполнитель песен Валерий Ледков даже написал гимн “Команда Нумас юнт”. Проведенное нами анкетирование среди участников проекта и анализ показателей проекта в соцсетях показали огромную популярность нашего проекта. Отмечу, что это был большой коллективный труд. Он был поддержан Президентским фондом культурных инициатив и грантом губернатора Югры. Осуществлен на базе Центра культурного наследия ханты имени Владимира Волдина.

Такие проекты, на мой взгляд, очень нужны. Ведь через игры у детей и молодежи формируется интерес к наследию и духовной культуре своего народа.

Ханты и манси, как и другие народы Севера, сохранили до нашего времени то, что другими было утрачено. Сейчас их жизнь кардинально изменилась, и источником их знаний являются преимущественно образование, СМИ, интернет, литература. Интерес к духовной культуре у современных поколений говорит об ее актуальности, это естественная потребность в самопознании. Современные люди пытаются разобраться в этом, открывают для себя древние знания на новом уровне, это и есть развитие.

Использование же традиционных сакральных знаний коренных народов в современном мире может стать отдельной темой исследования, где можно рассмотреть все стороны этой сферы. К счастью, такие работы есть. Например, монография Валентины Харитоновой «Феникс из пепла? Сибирский шаманизм на рубеже тысячелетий». Анализ данных по этому вопросу дает ясную картину, позволяет понять причины и истоки наблюдаемых сегодня явлений в этой сфере…

Важно изучать этнографию и передавать этнографические знания. К сожалению, эта дисциплина преподается не везде, а люди, которые приезжают в Югру (а у нас большой наплыв населения из других регионов), в большинстве своем ничего не знают и не хотят знать о народах ханты и манси, руководствуются стереотипами. Мой педагогический опыт показывает, что, как только люди знакомятся с культурой коренных народов, они меняют свое отношение, начинают интересоваться наследием региона…

Справка «КМНСОЮЗ-NEWS»

ФИО: Волдина Татьяна Владимировна

Регион: Ханты-Мансийский автономный округ – Югра, город Ханты-Мансийск

Деятельность: кандидат исторических наук, доцент, ведущий научный сотрудник научно-исследовательского отдела истории и этнологии Обско-угорского института прикладных исследований и разработок, заслуженный деятель науки ХМАО-Югры