Основательница Дома ремесел «Тэмбойко» Лилия Тайбарей рассказала, как создаются национальные костюмы для музеев и за что охотники любят ненецкую обувь.

В этом году Дому ремесел «Тэмбойко» в поселке Красное Ненецкого автономного округа исполняется 13 лет. За это время он превратился в полноценный региональный бренд, заказы в «Тэмбойко» на малицы и пимы поступают со всей страны и даже из ближнего зарубежья. Основательница Дома ремесел Лилия Тайбарей не скрывает: для нее пошив традиционной одежды – это не бизнес, а образ жизни, а главные цели – сохранить знания предков и популяризировать ненецкую национальную одежду, чтобы она стала узнаваемой по всей стране. Сегодня Лилия Тайбарей – гостья нашей рубрики «Интервью недели».

– Лилия Мартыновна, расскажите, пожалуйста, как вы начали шить ненецкую национальную одежду?

– Вообще, шила я с детства, как и все женщины в нашей семье, все эти навыки передавались из поколения в поколение. Помню, моя бабушка говорила мне: «Внученька, ты можешь получить любую профессию, но шить ты обязана уметь». С этим девизом я и живу.

Я из рода Тайбери, если дословно переводить с ненецкого это значит – «чернолобые». Тайбери всегда были богатыми оленеводами с большими стадами. Среди оленей они выбирали животных белой масти с черным пятном на лбу, и именно на них ездили в гости и совершали официальные визиты. Таких оленей было видно издалека, и все знали, что едут Тайбери. Наш род кочевал по Большеземельской тундре и сохранил традиции оленеводства, мой отец всю жизнь работал с оленями. А мама – шила национальную одежду, это было ее основной профессией. Я с детства ей помогала, и до сих пор у нее учусь. 

До тридцати лет я успела поработать во многих сферах, при этом меня не покидало ощущение, что я занимаюсь чем-то не тем. Я задумывалась, а что я делаю, кому это нужно, зачем?

Я искала себя, а на досуге шила ненецкие вещи на заказ.  Для меня это было хобби и одновременно подработка. Со временем заказов стало так много, что я решила заниматься пошивом одежды профессионально. Предложила маме работать вместе, она меня поддержала. В 2011 году я открыла ИП и основала Дом ремесел «Тэмбойко», чтобы работать по-белому, платить налоги и заявлять о себе, давать рекламу. Изначально у нас было одно помещение – технический балок, сейчас есть небольшое отдельное здание. В основном мы шьем традиционную меховую одежду и обувь.

– Сколько сейчас человек работает в Доме ремесел?

– Пятеро сотрудников в штате и одна мастерица работает на дому. Но у нас семейное предприятие, поэтому если наваливается много работы, то родственницы активно подключаются, шить все умеют.

Но вопрос с кадрами стоит остро. Когда мы начали работать, то с горечью поняли, что многовековые традиции шитья уходят. Да, есть мастерицы, которые делают национальную одежду, но далеко не всегда они передают свои навыки куда-то дальше.

Я считаю, что было бы правильно, если бы в колледжах и техникумах, где готовят специалистов по швейному делу, обучали бы и работе с мехом. Когда-то это все было, но в девяностые направление ушло. Так что выпускники не могут, например, шить шапки.

Есть ребята, кому это направление интересно. У нас в Доме ремесел, например, периодически проходят практику студенты, пишут потом дипломные работы. Но я считаю, что должно быть какое-то обучение. Мы в Доме ремесел открыты ко всем вариантам сотрудничества, я готова сама обучать студентов, можем поучаствовать в составлении программ.

Потому что если человек уже имеет какие-то базовые навыки работы с мехом, понимает, как наперсток держать, то ему проще будет освоить и пошив традиционной меховой одежды. А если прийти в эту сферу с нуля, даже имея большой интерес и мотивацию, то будет очень сложно.

И это касается не только ненецкой одежды. Мех присутствует в костюмах большинства народов, проживающих на территории России. Сейчас, например, многие шьют бурки. Но для этого тоже нужно уметь обращаться с мехом.

Проблема давняя. От отсутствия специального обучения страдают и сами мастера. Например, сейчас у нас в Доме ремесел проходит стажировку женщина, она мастер, многое умеет, но у нее есть желание научиться работать с мехом. В итоге она на несколько месяцев переехала из родного поселка к нам, в Красное, чтобы освоить нужные навыки. Если бы появились какие-то специальные учебные программы или курсы, не сомневаюсь, что это было бы очень востребовано.

– Где вы берете сырье? Можно ли в НАО заказать шкуры в оленеводческих хозяйствах?

– Вопрос с сырьем для нас самый больной. Несмотря на то, что в округе работают довольно крупные оленеводческие хозяйства, централизованные поставки пока наладить не удается. Шкуры часто забирают семьи оленеводов, но далеко не всегда их используют. У кого-то они просто лежат на всякий случай. Чаще всего материал нам привозят родственники, которые занимаются оленеводством. Также сами где-то что-то покупаем.

Главная сложность в том, что для разных изделий нужны шкуры, полученные в разный период забоя. Приходится выкручиваться, но сейчас, например, у нас запас шкур исчерпан и если в ближайшие недели к нам поступит крупный заказ, например, на паницы, то просто неоткуда будет взять материал.

Более или менее решен вопрос с пыжиком – это шкуры оленят. Дело в том, что в оленеводческих хозяйствах они подотчетны, соответственно, предприятия имеют возможность нам их сдавать.

– Кто занимается выделкой шкур? Есть ли в округе мастера?

– Выделку мы делаем сами по традиционной технологии, никакой химии не используем. Выделанная таким образом шкура легче шьется, да и весит она меньше.

– Что сложнее пошить: малицу, мужскую верхнюю рубаху с капюшоном или женскую рубаху, паницу, ее также называют ягушка?

– Конечно, паницу. Паница двухслойная, для нее требуются специальные шкурки – мех как внутри, так и снаружи. Причем на подклад используются тонкие шкурки, чтобы легче двигаться. В пошиве паница тоже сложнее. Если заниматься одному человеку, то потребуется пара месяцев, ведь паница богато украшается орнаментами. Для малиц шкурки подобрать проще, и времени на пошив уходит меньше.

– А выкройки где берете?

– У нас, у ненок, все выкройки традиционной одежды в голове.

– Какова средняя стоимость таких изделий?

– Паницы у нас в среднем продаются по 250 тысяч рублей, но, знаете, это не так дорого, я знаю, что есть мастера, которые выставляют паницы и за 500 и за 700 тысяч рублей. Львиную долю в себестоимости занимает сырье. Но и, конечно, нельзя забывать о том, что работа очень трудоемкая.

– Некоторое время назад вы получили заказ на паницы от Кунсткамеры. В чем особенность пошива костюма для музейной экспозиции?

– Для музеев мы шьем, неукоснительно соблюдая технологию, даже вместо ниток используем оленьи жилы.

– Чем будет музейный костюм отличаться, например, от костюма для фольклорного коллектива?

– У нас был опыт сотрудничества с культурно-досуговым центром «Арктика» в Нарьян-Маре. Для них мы шили более легкие костюмы, понимая, что в них артисты будут двигаться. Вообще, фольклорные коллективы к нам пока не обращаются, но я сама слежу за творчеством наших ненецких артистов и иногда вижу, что костюмы у них сильно отличаются от традиционных. И дело не только в современных каких-то веяниях, что было бы понятно для творческого коллектива. Иногда я, например, вижу артистов, которые поют ненецкие песни в кухлянках, которые были характерны для костюмов народов Дальнего Востока. Мне кажется, что это неправильно, ведь из-за таких вольных трактовок национального костюма многие начинают думать, что ненцы носили кухлянки. Но такого не было никогда.

На мой взгляд, самые лучшие костюмы были у фольклорных коллективов в 60-70-е годы. Они были сделаны по канонам, но в то же время очень красиво смотрелись на сцене и не сковывали движений артистов. Когда я смотрю на выступления коллективов этого периода, сразу чувствую что-то родное. Но и современных артистов я поддерживаю, очень здорово, что они продвигают нашу ненецкую культуру, однако было бы еще лучше, если бы на сцену они выходили в правильных костюмах.

– Некоторое время назад вы начали экспортировать вашу продукцию в Казахстан и Кыргызстан. Чем привлекает иностранных покупателей ненецкая национальная одежда?

– Она очень теплая. Иностранные покупатели заказывают малицы, они непродуваемые и могут использоваться при самых низких температурах. Для резко континентального климата Кыргызстана и Казахстана это очень актуально. Чаще всего ко мне обращаются охотники и рыболовы. Один мужчина заказал малицу, чтобы спать в ней в горах, как в спальном мешке. Мы с ним созванивались, он говорит, что удобно. Популярностью у них также пользуется наша национальная обувь – тобаки. Это высокие сапоги, в которых не замерзаешь. Тот, кто хоть раз ходил на охоту в традиционной ненецкой обуви, как правило, другие сапоги уже не надевает. Наша традиционная обувь не только теплая, она не сковывает движения, в ней можно долго ходить. Пока у меня заказы от индивидуальных туристов и охотников, но мы готовы договариваться о мелкооптовых поставках с магазинами для туристов.

– Для покупателей из других стран и регионов вы делаете вещи с ненецкими орнаментами?

– По-разному. Кто-то хочет, чтобы вещь выглядела празднично, кому-то нужна рабочая одежда и обувь. Мы ведь все орнаменты делаем вручную, поэтому украшение, естественно, влияет на стоимость. К тому же наши заказчики охотники и рыболовы – это мужчины и заказывают они ненецкую мужскую одежду. А традиционный повседневный ненецкий мужской костюм почти не украшался.

– Расскажите, пожалуйста, о ненецких орнаментах. Какие они?

– Разные. Популярны различные варианты орнамента «рога оленя», например, есть отдельный орнамент «оленя-вожака». Лично мне очень нравится орнамент «грудь песца» – это три треугольника, которые стоят друг за другом. У нас считается, кто видит песца среди наших снегов зимой, тот способен увидеть то, что другие не видят.

Раньше было строгое разделение на мужские и женские элементы. Сейчас такое редко встречается, но, например, у папы на пимах есть орнамент «заячьи ушки», считается, что этот символ приносит удачу на охоте. Соответственно, такие элементы раньше делались в основном на вещах для охотников.

– Есть ли отличия в орнаментах ненцев НАО, Ямала и Таймыра?

– Да, в первую очередь они обусловлены средой. Например, на Ямале есть соболи. И в ненецких орнаментах ЯНАО присутствует соболь, у нас такого нет, просто потому, что и соболей у нас не водится. Отличия в орнаментах есть не только между регионами, у нас, например, на Канине, узоров в одежде как таковых нет, есть полосочки.

– Существуют ли ненецкие родовые орнаменты?

– Да. Например, в качестве логотипа нашего Дома ремесел используется орнамент «след ворона». Ворон – это тотемное животное рода моей мамы, и вообще, у ненцев ворон – это проводник между мирами, олицетворение того, что у жизни и смерти нет границ. И у меня к воронам особое отношение. Мама рассказывала, что мой прадедушка Иван Петрович Ледков – он был известным в наших краях шаманом – в уже очень почтенном возрасте говорил, что, когда он уйдет в другой мир, превратится в ворона и всегда будет рядом. Сейчас, когда я вижу на улице воронов, то здороваюсь с ними. Поэтому и на логотипе у нас орнамент – «след ворона». Но на самом деле, родовых орнаментов сохранилось не так много, все смешивается.

– Несколько лет назад вы представили свою коллекцию повседневной одежды с этнокомпонентом на Московской неделе моды. Планируете ли снова заняться этномодой?

– Я продолжаю заниматься этнодизайном, в этом году на ВДНХ в рамках дней Ненецкого автономного округа на выставке «Россия» я представляла свою коллекцию «Черное золото». Она посвящена нефти. В костюмах я использовала сукно, золотую парчу, крашеный мех песца.

Идей, на самом деле, очень много, и я хочу развиваться именно в этом направлении. У меня в планах оборудовать в помещении Дома ремесел небольшой кабинет современными швейными машинками и заняться пошивом одежды. Мне кажется, что потенциал у этой задумки есть, сейчас многие иностранные бренды ушли из России и активно развиваются отечественные предприятия. Мне кажется, что наша страна должна жить своим умом и у нас должна быть своя развитая модная индустрия. У нас столько людей, столько народов, и черпать идеи для повседневной одежды в национальном костюме можно бесконечно.

Справка «КМНСОЮЗ-NEWS»

ФИО: Тайбарей Лилия Мартыновна

Регион: Ненецкий автономный округ, Заполярный район, п. Красное

Деятельность: руководитель Дома ремесел «Тэмбойко», хранительница народных традиций