Директор фольклорного ительменского ансамбля «Эльвель» Лидия Кручинина рассказала, как танцевальный коллектив из маленького села стал брендом Камчатки.

Ансамбль «Эльвель» для Камчатки – больше чем профессиональный танцевальный коллектив. В свое время именно его силами был воссоздан Алхалалалай, ставший сейчас главным фольклорным праздником Камчатки, на который приезжают туристы со всей страны. Также именно при «Эльвеле» еще в начале двухтысячных появилась одна из первых в регионе национальных мастерских народно-художественных промыслов. В наступающем году коллектив отметит свое 54-летие, все это время «Эльвель» ездит на гастроли, создает новые номера. О том, что происходит за кулисами легендарного коллектива, «КМНСОЮЗ-NEWS» рассказала директор фольклорного ительменского ансамбля «Эльвель» Лидия Кручинина.

– Лидия Кронидовна, вы почти 24 года работаете в «Эльвеле». Как вы пришли в коллектив?

– Я родилась в селе Мильково, я из древнего ительменского рода Толманов.  Я всегда ощущала себя частью своего народа. Мне очень нравились национальные танцы, я их чувствовала. Увы, у нас в Мильково не была развита национальная культура. Я отучилась в Хабаровске на хореографа, вернулась в родное село Мильково, работала в доме детского творчества, у меня был свой танцевальный коллектив. Потом перешла в школу, там тоже создала детский коллектив.

В 1996 году на месте древней ительменской стоянки Пиначево Елизовского района Камчатки проходил слет представителей коренных малочисленных народов. Мы тогда впервые все собрались, если честно. На этом слете я впервые увидела национальные ансамбли «Нургэнэк», «Вэйем», «Нулгур» и другие наши знаковые коллективы. Выступал там и ансамбль «Эльвель». Мне сразу «Эльвель» прямо в душу запал, восприняла его как родной. Спустя лет пять меня пригласили туда работать, я, конечно, не раздумывая, согласилась.

На тот момент в Ковране решили придать официальный статус ансамблю «Эльвель», зарегистрировать его как муниципальное районное учреждение культуры. Тогда, в девяностые, фольклорным ансамблям, да и, пожалуй, всем коллективам, было тяжело. А статус учреждения культуры давал какую-то стабильность. В общем, «Эльвелю» нужен был директор. Я тогда уже хорошо знала и Ковран и «Эльвель», так как каждый год приезжала и участвовала в празднике Алхалалалай. В общем, я согласилась, переехала в село, и с тех пор моя жизнь связана с «Эльвелем».

– Как восстанавливался Алхалалалай?

– Началось все еще до того, как я пришла в коллектив. В 1985 году в Ковранском сельском доме культуры был создан сценический обряд благодарения Алхалалалай. А в 1987 году по инициативе Бориса Жиркова, тогдашнего руководителя ансамбля «Эльвель», Анатолия Левковского и руководителя региональной общественной организации Совета ительменов Камчатки «Тсханом» Олега Запороцкого этот сценический обряд стал основой сельского праздника Алхалалалая. Традиционно он отмечался в сентябре у нас в Ковране. С 2009 года Алахалалалай получил статус краевого праздника, сейчас его по всей стране знают! Он отмечается сейчас во многих населенных пунктах Камчатки.

Но я подчеркну, что, когда Алхалалалай превращался в местный праздник, он был существенно дополнен, в частности, появились конкурсы. Причем это не наша выдумка. В описаниях легендарного географа и путешественника Степана Крашенинникова, которые были составлены в середине XVIII века после путешествия на Камчатку, вся информация о состязаниях ительменов на Алхалалалае сохранилась. Например, конкурс гримас,  так называемый танец лица. Появился отдельный конкурс, посвященный женщинам. Не будет преувеличением сказать, что в ительменских семьях женщины играют ведущую роль, и для них мы включили в программу конкурс «Мимсх Алхалалалай», в ходе которого выбирали хозяйку праздника. Ну а со временем решили, что нужно сделать и мужской конкурс, он включает в себя соревнования на выносливость и удаль. В основной программе – метание копья, бег с палкой, прыжки. В последние годы на Алхалалалае также определяют лучшего охотника. В концертных номерах «Эльвеля» можно увидеть величественный полет орла, повадки зверя, услышать чарующие звуки природы, неумолкаемый гомон птиц, будоражащие крики чаек, рев моржа, тюленя, нарастающий гул извергающегося вулкана, мощный порыв громыхающей волны морского прибоя…

Одно из главных событий Алхалалалая – это танцевальный марафон. Он тоже имеет древние корни. Еще из описаний Крашенинникова известно, что ительмены танцевали до упаду, в прямом смысле падали без сил, потом приходили в себя и продолжали танцевать. Сейчас на празднике проводится танцевальный марафон, когда пары танцуют, сколько смогут. Много было рекордов, нашлись пары, которые протанцевали более 16 часов. И очевидно, что могли бы и дольше. Вообще, у ительменов обрядовые праздники проходят весной и осенью. Весной – вскрытие реки Каврал (название реки на ительменском языке). А осенью уже благодарение природы – Алхалалалай.

Во время праздника вскрытия реки мы отмечаем также праздник яйца. Когда чайки весной начинают нести яйца, мы их собираем, и это тоже для нас большое событие. Мы заготавливаем яйца на все лето, также начинаем ловить корюшку, причем до сих пор мы ее ловим специальными устройствами, запорами. Также проводим обряд ольховой ветки, плетения косы из травы. А затем наши уважаемые женщины в поселке тянут эту косу по реке и просят реку, чтобы она была богата рыбой, чтобы она принесла рыбакам улов и накормила. Еще во время обрядов мы благодарим реку, приносим ей подношения – это кусочки рыбы или хлеба, отправляем их на березовой коре.

На празднике мы все это показываем и благодарим нашего покровителя рек и морей, моряков и рыбаков, тотемный столб «Нузавуч».

– По вашей инициативе в репертуаре ансамбля «Эльвель» появились  сценические обряды «Лесновское  «О-лоло» и «Нусакум». Как вообще происходит этот процесс? Вы собираетесь с коллективом и обсуждаете, а не восстановить ли какой-нибудь еще обряд?

– Знаете, именно так все и происходит. Нам, как и всем фольклорным коллективам, нужно время от времени обновлять репертуар. А от чего отталкиваться при создании новых номеров? Конечно же, от нашей богатейшей ительменской культуры, от обрядов. Фактически сами обряды в последние десятилетия в ительменских селах не проводились. Поэтому мы используем источники, в которых сохранились описания обрядов. В частности, обращаемся к описаниям Степана Крашенинникова, это наш главный источник.

Вообще, у каждого восстановленного обряда своя история. Например, сценический праздник на основе корякского обряда «О-лоло» у нас появился так: мы поехали с гастролями в поселок Лесная Тигильского района, после выступления к нам подошел местный поэт, который принес свои стихи, посвященные древнему празднику О-лоло. И Анатолий Николаевич Левковский, он, кстати, наш местный композитор, написал к этим произведениям музыку. И тогда у нас зародились такие мысли, что можно будет создать этот праздник. Мы нашли источники, изучили, как проводился этот обряд, и в итоге у нас в репертуаре появилась песенно-танцевальная композиция «Лесновское «О-лоло», в ней звучат стихи поэта из Лесной, песни, есть также танцы.

Другой сценический обряд «Нусакум» у нас, если честно, не доделан до конца. Мы знаем, как он проводился, это все есть в описаниях Крашенинникова, но в обряде участвуют большое количество действующих лиц. А у нас в коллективе сейчас всего пять артистов. Поэтому большую часть важных моментов этого обряда просто не показать. «Лесновское «О-лоло» и «Нусакум» – это так называемые сценические праздники, то есть они показываются именно фольклорным коллективом. Но есть обряды, которые мы проводим всем селом. Нас все поддерживают. Когда мы предлагаем какой-то праздник проводить для всех, то все и участвуют. Так и восстанавливаются традиции.

– Что собой представляет коллектив сейчас?

– Все артисты «Эльвеля» родом из Коврана. Отмечу, что Ковран – небольшое село, сейчас у нас официально проживают около 250 человек. Не будет преувеличением сказать, что у нас перетанцевало все население Коврана, и даже бабушки с внучками могут танцевать на одной сцене. И вообще какого-то сложного кастинга для попадания в коллектив мы не проводили никогда.

Объективно говоря, у нас в селе не так просто найти танцора. Со стороны тоже не пригласишь – нет жилья, ни муниципального, ни съемного. Плюс долгие годы село было как бы изолировано, интернет нам совсем недавно провели. Отсутствие связи, это, конечно, тяжело, но справедливости ради стоит отметить, что эта изолированность способствовала тому, что все мероприятия у нас проходили на ура, молодежь была готова участвовать в мероприятиях, репетировать, ведь нужно же себя чем-то занять.

В то же время, не буду скрывать, люди уезжают. Молодежь все чаще выбирает большие города и села. Из-за этого численность ансамбля и сократилась, у нас сейчас трое девушек и двое мужчин.

Мне на самом деле очень грустно, когда кто-то из коллектива уезжает. Не только потому, что мы все сдружились и жалко расставаться. Подготовка артиста, прямо скажу, занимает много времени. Бывает так: растишь-растишь артиста, вроде бы уже все, он готов к сцене, а потом раз, и он перебирается в город. Нам остается только разводить руками. В двухтысячные годы у нас было золотое время, когда в коллективе было много человек, много детей. Но затем многие наши ребята разъехались по Камчатке, многие стали руководителями своих коллективов. Были и те, кто отправился получать профессиональное образование. К нам после диплома они уже не вернулись.

При этом я подчеркну, что наш коллектив, так как является муниципальным бюджетным учреждением, то получает финансирование. Соответственно, всем артистам начисляется зарплата, неплохая, кстати. То есть для наших артистов участие в коллективе – это полноценная работа.

– А на гастроли получается выезжать?

– Гастроли у нас проходят, что называется, волнами. В девяностые годы нам очень помогала рыболовецкая компания «Ийянин Кутх». Благодаря этой поддержке мы  вывозили артистов на различные мероприятия, как в Петропавловск-Камчатский, так и за границу. Затем, уже в двухтысячные годы, у нас был небольшой спад, а после 2005 года мы стали постоянными участниками фестиваля «Манящие миры. Этническая Россия». Он каждый раз проводится в разных городах страны. Часто бывали в Москве, ездили по ближнему зарубежью, в Китае у нас были выступления. Примерно лет десять у нас была очень активная гастрольная деятельность. Потом после 2014 года у нас опять пошел спад. За последние шесть лет мы всего два раза были за пределами Камчатского края. В этом году на фестиваль «Манящие миры. Этническая Россия»  наша поездка состоялась за счет своих средств и частичной помощи Камчатского центра народного творчества. Ездили по Иркутской области и  Республике Бурятия.

– В последние несколько лет авиакомпании существенно скорректировали расписание, рейсов стало меньше. Сказалось ли это на ваших возможностях относительно гастролей?

– На нас в первую очередь сказывается даже не расписание, а цена билета. Чтобы вывезти десять человек из Коврана в Петропавловск-Камчатский, только билеты туда-обратно обойдутся более чем в 300 тысяч рублей. А прибавьте еще проживание и питание, сумма получается серьезной.

Мы, конечно, выкручиваемся. У меня есть небольшая квартира в Петропавловске-Камчатском, так вот, мы когда ездили в нашу краевую столицу, то все десять человек ночевали в этой однушке. Спали все на полу, брали с собой соленую рыбу, нерпичий жир, корюшку сушеную. И ездили, показывали себя. Сейчас эту проблему с жильем решаем самостоятельно, останавливаемся или у родственников, или у друзей.

В данное время у нас поездок не так много, но я очень рада, что они все же есть. Нас очень поддерживает районный Центр народного творчества, он выделяет средства на участие в мероприятиях, как в Петропавловске-Камчатском, так и в других городах. Полностью, конечно, закрыть всю смету не получается, она слишком велика, но, например, мы получили около 100 тысяч рублей, это уже большое подспорье. Мы стараемся искать спонсоров, они помогают чем могут.

– При ансамбле уже много лет есть мастерская «Уйирит». Сколько человек там работает, какие изделия изготавливаются?

– У нас все артисты работают в мастерской, мы сами себе шьем костюмы для выступлений, изготавливаем сувениры. Иногда к нам приходят и жители села, тоже что-то делают и интересно проводят время. Мы участвуем в различных программах, нам выделяют средства на материалы.

Когда я только приехала в Ковран и начала работать в «Эльвеле»,  у нас не было вообще ничего. Мы  были как бременские музыканты, у которых стены – сосны-великаны и крыша – небо голубое. Еще в конце восьмидесятых в нашем селе сгорел клуб, новый до сих пор не построен. Поэтому, когда я только приехала, то нам выделили квартиру для репетиций. Нам было там тесно, мы просились репетировать в школу, в спортзал. Там шли навстречу, но можно было приходить лишь вечером, когда у детей заканчивались занятия. Но так как люди у нас в штате, на зарплате, в течение дня нужно было что-то делать, ведь наш официальный рабочий день никто не отменял. И вот мы постепенно стали создавать мастерскую – люди приносили старые вещи: кожаные куртки, норковые шапки, и из вторсырья мы учились делать ительменские сувениры, изготавливать атрибутику для танцев – ножны, головные уборы, наплечные украшения, подвески, кулоны, обрабатывали медвежьи когти и клыки. В 2003 году одна зарубежная компания нам выделила средства, и мы организовали полноценную мастерскую – закупили оборудование, материалы, а в 2009 году меня пригласили съездить в Хабаровский край  в национальное село Джари на мастер-класс по выделке рыбьей кожи.

У ительменов этот промысел тоже был, это сохранилось в описаниях Крашенинникова. Но потом изделия из рыбьей кожи стали терять популярность. Причем это произошло совсем недавно. Я бабушку и маму в свое время расспрашивала, они говорили, что рыбью кожу использовали в быту, сумки делали, клей варили. В общем, в мастерской мы начали заниматься рыбьей кожей. Сначала сувениры делали, потом попробовали пошить торбаса, это наша национальная обувь, со временем стали шить камлейки.

Сейчас у нас все артисты в ансамбле умеют выделывать рыбью кожу. Рыбу мы сами ловим летом, шкуру в морозильнике храним, а зимой обрабатываем. Выделываем традиционным способом, вручную, а потом шьем. Так что можно сказать, этот промысел у нас восстановлен.

– Может ли, на ваш взгляд, рыбья кожа использоваться для пошива обычной одежды?

– Может. Но это должна быть рыбья кожа, выделанная промышленным способом. Такие производства в России есть. Я, например, приобрела недавно у одного предприятия в Новосибирске партию рыбьей кожи семги и кеты. Она дубленая, не боится влаги, очень крепкая. Это интересный материал, из него можно шить сумки или жилетки, использовать в галантерейной и сувенирной продукции. У нас же кожа выделывается вручную и  ее  также можно использовать в изготовлении одежды, но, правда, имеет свой специфический рыбный запах, который со временем выветривается. Для костюмов можно использовать частично, а если целый костюм, то для него нужно не менее 100 шкурок и это очень дорогой и трудоемкий процесс изготовления.

Я думаю, что имеет смысл разделять. Ту кожу, которую мы выделываем сами по старинным технологиям, можно использовать для аппликаций в орнаментах, каких-то предметах, которые раньше были в ходу. Для современной моды должны быть другие материалы.

– Какие еще промыслы и традиционные ительменские виды деятельности сохранены в мастерской и в селе?

– У нас сохранилось так называемое ительменское плетение, но фактически это шитье. Именно так делаются наши традиционные ительменские корзины – «Лепхэ» из прибрежной травы. Ительмены называют ее тувейка. Такие корзины были в ходу в Ковране еще в восьмидесятые. Потом старики, которые в основном ими пользовались, стали уходить. Но мы подхватили этот промысел.

Также у нас рыбаки делают традиционные средства ловли корюшки – запоры, проверенные веками. Конечно, некоторые промыслы у нас утрачены, очень печально, что у нас уходят традиции собаководства. Раньше все держали собак, а сейчас собачьи упряжки есть только в одной семье.  А ведь я когда приехала в Ковран, собак держали многие.

Раньше во дворах стояли балаганы, в которых сушили пойманную корюшку, и в июне корюшка была везде, все заборы были ею увешаны. Более того, корюшку мы бросали в землю вместо удобрений. Помню, видела фотографии огорода, когда прокопаны бороздки, а в них лежит корюшка рядом с картошкой. Сейчас такого, к сожалению, уже не встретишь.

У нас хорошо сохранился сбор ягод. У нас недалеко от села есть места хорошие, где и шикша и морошка растут, собираем также голубику и жимолость. Грибы у нас есть. Но в основном, конечно, все занимаются рыбой. Раньше все рыбу солили, потом вымачивали, сушили, делали балыки, вот этим питались. Сейчас у всех морозильные камеры, поэтому стараются больше морозить.

А Анатолий Левковский, например, продолжает заготавливать кислую рыбу, для собачек. Еще в некоторых семьях делают так называемые кислые головки. Это когда заквашивают рыбьи головы, смешивают их с красной икрой, помещают в какую-нибудь емкость и прикапывают ее землей. Вот так она недели две вызревает. За это время рыба становится мягкой, косточки все растворяются за счет ферментации. Запах специфичный, конечно, поэтому кислые головки часто ели прямо на реке, предварительно рыбу промывали. Считалось, что это блюдо помогает от желудочных болезней. Остались некоторые и традиционные блюда. Толкушу, кирилку, нерпичье, медвежье мясо и жир готовим на мероприятия. В общем, национальная кухня у нас сохранена. Другой момент, что блюда, которые раньше считались повседневной едой, сейчас в основном встречаются на праздниках.

Но я подчеркну, что ительмены жили не изолированно, кто-то что-то заимствовал у нас, мы тоже что-то заимствовали. Это касается всех сфер жизни, не только промыслов. Например, у нас есть песня «Желтенький песочек», которая считается народной, но она пришла к нам от казаков. Конечно, эта песня у нас трансформировалась, мы ее исполняем по-особому. Так вот, один раз, когда мы были на гастролях на Тамани и исполнили эту песню в местном культурном центре, казаки, сидящие в зале, очень удивились, сказали: «Это наша песня». Вот такое слияние культур. Наверное, от соседей-коряков к ительменам пришел бубен. Но исполняем мы на нем свой ритм.

– Какие планы у коллектива на следующий год?

– Мы выиграли грант от Президентского фонда культурных инициатив на проведение в 2024 году гастролей по Тигильскому району Камчатки. Планируем в марте посетить села Хайрюзово, Усть-Хайрюзово, Седанка, Тигиль, Воямполка и доехать до Паланы. С Сахалина получили приглашение на участие в выставке мастерской «Уйирит». Уже направила материалы, очень надеюсь, что все получится. Также у нас есть договоренности об участии в съезде мастеров народных промыслов в Монголии.

Как и в прошлые годы, хотелось бы поучаствовать в фестивале «Манящие миры. Этническая Россия», он будет проходить в 2024 году в Архангельской области, слишком далеко от нас, поэтому пока не буду давать прогнозов. Ну а на Камчатке на следующий год будет проходить Межрегиональный фестиваль творчества коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока «Золотые родники», на этом мероприятии мы обязательно выступим. И, конечно, будем участвовать  в традиционном ительменском обрядовом празднике Алхалалалай и танцевать до упаду. Как и всегда.

Справка «КМНСОЮЗ-NEWS»

ФИО: Кручинина Лидия Кронидовна

Регион: Камчатский край, Тигильский район, село Ковран

Деятельность: директор ительменского фольклорного ансамбля «Эльвель», руководитель национальной мастерской «Уйирит»