Председатель «Вепсской общины» Владимир Етоев рассказал, как интерес к родным корням вдыхает жизнь в современную деревню.

Четыре года назад в Ленинградской области появилась общественная организация «Вепсская община». Это была первая вепсская НКО в регионе, за довольно короткий срок организация успела заявить о себе как в Ленобласти, так и по всему Северо-Западу. В подворье, которое было создано в деревне Озера Подпорожского района, стали потихоньку приезжать туристы, организация начала издавать книги на нескольких языках, популяризировать вепсскую кухню, участвовать в праздниках. О том, как все это происходило, и о возможностях, которые открываются для деревень с появлением там национальных НКО, Владимир Етоев рассказал в нашей постоянной рубрике «Интервью недели».

– Владимир Федорович, расскажите, пожалуйста, как появилась организация «Вепсская община»?

– Вообще, все начиналось не слишком позитивно. Мы с супругой долгие годы жили в Петрозаводске, несколько лет назад решили перебраться в Петербург, продали квартиру, вложились в долевое строительство. Это оказался долгострой, дом все никак не сдавали, и мы вынуждены были переехать в деревню Озера Подпорожского района Ленинградской области. Это наша с женой малая родина, где жили наши родители.

Конечно, обустраивая свой быт на новом месте, мы не могли не обратить внимание на те проблемы, которыми болеют современные деревни по всей стране – люди уезжают, рабочих мест нет, социальные объекты оптимизируют.

Мы решили, что нужно что-то делать. С родственниками мы создали инициативную группу, стали обращаться к властям различного уровня, выступать с различными инициативами. На одном из совещаний мне довелось познакомиться с председателем Комитета по местному самоуправлению межнациональным и межконфессиональным отношениям Ленинградской области Лирой Викторовной Бурак. Она дала дельный совет – организовать НКО, чтобы легче было реализовывать какие-то начинания.

В итоге мы создали организацию «Вепсская община», в которую вошли наши родственники, а я стал председателем.

– Почему выбор сделан именно в пользу национальной организации?

– Мы с супругой – коренные вепсы. В Петрозаводске мы принимали активное участие в работе «Общества вепсской культуры». Я, например, был заместителем Зинаиды Ивановны Строгальщиковой, которая тогда занимала пост председателя организации. Поэтому опыт работы в национальных НКО у меня был, я понимал, с чего нужно начать, как действовать. Если в Петрозаводске, когда мы переезжали, уже работали языковые клубы, ставились спектакли на вепсском, издавалась литература, то тут все было значительно скромнее.

Мы начали искать взаимодействие с властями, как на муниципальном, так и на районном и областном уровнях, я вошел в координационный совет по МСУ при губернаторе Ленинградской области.

У себя в доме мы организовали подворье, начали принимать участие в вепсских праздниках и проводить их у себя, создали языковые курсы. Потом организовали интерактивный музей вепсского быта, в экспозицию мы включили все предметы быта, которые сохранились в семьях, сформировали к каждому из них описание и разместили все это на нашем портале, добавили рассказов о том, как был организован быт у вепсов, например, как топили печь, рыбачили, как охотились. Людям это интересно.

– Расскажите, пожалуйста, о самых знаковых проектах «Вепсской общины».

– У нас есть проект «Вепсское подворье: вместе сможем все», его даже поддержал губернатор Ленинградской области. Благодаря этому проекту мы смогли обратить внимание властей Ленинградской области на вопросы, которые поднимает «Вепсская общин». В рамках проекта мы провели несколько важных мероприятий: курсы вепсского языка, фестиваль финно-угорских фильмов под открыты воздухом, экскурсии в Вепсское подворье.

Один из самых известных наших проектов – это «Мамина кухня». Мы выпустили книгу с рецептами на вепсском, русском, финском и английском языках. Издание получилось очень удачным, у меня постоянно спрашивают эту книгу, а у нас в семье даже авторских экземпляров не осталось – все разошлось.

Затем мы издали книгу «Сказания вепсского подворья» с авторскими иллюстрациями художницами Лизы Форточкиной. Это издание тоже вышло на четырех языках. Это также важно, потому что в книгах мы собрали сказы, былины, былички нашего вепсского рода, то есть, все то, что является нематериальным наследием народа.

Сейчас у нас в работе очень ответственный проект – памятник погибшим участникам Великой Отечественной войны, мы хотим его установить в деревне Озера.

Эта тема для нас – особенная, в нашем роду многие воевали. У нас в сельском клубе есть небольшой стенд с материалами о подвигах озерчан, мне кажется, этого недостаточно.

За последние годы было собрано множество информации о наших сельчанах, ушедших на фронт, а также о жителях соседних деревень, воевавших на фронтах Великой Отечественной войны. Активистка Наталья Веремчук издала даже электронную книгу памяти, мы ей помогали с поиском материала. Она сама живет в Петербурге, однажды ее сыну нужно было написать реферат о родственниках, ушедших на фронт. В итоге она взялась помогать сыну, подняла материал и обнаружила просто огромное количество информации. Дело в том, что несколько лет назад было рассекречено большое количество архивов Министерства обороны, это позволило восстановить данные о многих бойцах. В электронную книгу памяти вошла информация более чем о 450 солдатах из Озер и окрестных деревень.

И сейчас мы хотим поставить им памятник. Бывший глава Винницкого сельского поселения (оно находится вблизи Озер) выделил нам 600 тысяч рублей, но мы так и не смогли найти подрядчика. Тем не менее, мы не сдаемся, уверен, что доведем его до конца.

В деревнях Подпорожского района и самом Подпорожье каждое лето мы организуем курсы вепсского языка, изначально они задумывались для детей, которые на каникулы приезжают в деревню, чтобы бабушки и дедушки могли поговорить с внуками на родном языке. Но, знаете, к нам также записываются и русские ребята, им интересно.

Я не могу сказать, чтобы запись была массовой, но по 10 человек в группу мы всегда набираем.

На постоянной основе мы интервьюируем носителей вепсского языка, записываем их речь на диктофон, сохраняем тем самым для потомков их воспоминания.  Бывает, что на таких встречах пожилые и умудренные опытом люди говорят: «Зачем нам это надо?» Я обычно говорю: «Может, вам не надо, а вашим детям и потомкам это важно».

– Как в целом односельчане относятся к проектам «Вепсской общины»?

– По-разному. Бывает, что и критикуют, но я на это особо не обращаю внимания. Тем более, что все больше жителей нашей деревни и окрестных начинают приобщаться к той работе, которую мы ведем.

Знаете, ведь когда мы только переехали, я задавал вопросы представителям различных уровней властей, а что делается для вепсов, и не получал ответа. А сейчас все видят, что есть какое-то движение, и у многих появилась заинтересованность в переменах, чтобы вепсский народ и дальше жил здесь и сохранял свое самосознание.

Мы ведь в некотором роде уже все это проходили и до сих пор ощущаем последствия. Например, моя жена – носитель вепсского языка, я его знаю, читаю и пишу на вепсском, но не говорю. Потому что в детстве мама категорически была против того, чтобы я говорил на вепсском. Помню, тогда мы с ней много спорили на этот счет, но мама была убеждена, что это лишнее знание, что если учить вепсский, то он будет мешать обучению русскому языку или что будет тяжело общаться с друзьями. И, знаете, у многих ведь тогда была такая позиция, было мнение, что создается единый советский народ, когда все культуры нужно переплавить.

Потом, десятилетия спустя, пришло понимание, что это тупиковый путь, что мы теряем свои корни, что-то самобытное, колоритное. Начался процесс возвращения к национальным культурам, родные языки стали преподавать в школах, появились учебники, литература.

– Есть ли различия между вепсскими традициями в Ленинградской области, Карелии и на Вологодчине?

– Вепсы Карелии – каменотесы, а в Ленинградской и Вологодской областях вепсы издавна занимались лесозаготовками и сплавом леса. Помню, детьми мы наблюдали сплав леса по реке Ояти и устранение и разбор заломов сплавщиками.

Есть и языковые особенности, в Ленинградской области мы говорим немного по-другому, но, конечно, понимаем друг друга. Например, в Карелии вепсы называют озеро «дярви», а мы говорим – «ярви». Вообще, свои отличия, диалекты есть в каждой деревне, и мы должны все это сохранить.

Увы, если анализировать результаты переписи, то мы увидим, что еще десять лет назад в Ленинградской области около 1400 человек идентифицировали себя как вепсы, сейчас их 950. Это не значит, что именно настолько сократилось вепсское население, хотя, конечно, многие и переезжают. Но есть и те, кто просто перестает себя идентифицировать как вепс.

Однако я считаю, что этим вопросом нужно заниматься, в том числе и привлекать к нему власти. Люди ведь не просто так уезжают, значит, что-то не нравится.

В разных регионах России существует практика, когда после какого-то ЧП, например, стихийного бедствия, в пострадавшие районы приезжают ученые и выясняют, что ухудшилось, повлияла ли эта чрезвычайная ситуация на возможность вести традиционные виды деятельности. Вот я считаю, что такую работу нужно проводить не только когда какое-то стихийное бедствие обрушивается на территорию, но и по результатам переписи.

Вообще, если говорить про ученых, я считаю, что нам нужно укреплять связи с наукой. Я не помню, чтобы перед вепсами выступали ученые, которые исследуют вепсскую же жизнь и делились бы результатами своих изысканий. Или вот сейчас можно определить свою этническую принадлежность в том числе с помощью различных анализов ДНК. Вепсов, как и представителей других коренных малочисленных народов, регулярно приглашают принять участие в исследованиях, а о результатах потом не сообщают. А ведь можно выяснить много интересного. Веками, например, вепсы контактировали с саамами, возможно и в моих жилах течет в том числе и саамская кровь.

Конечно, на нас влияет процесс ассимиляции – большинство браков сейчас смешанные. Но это не значит, что нужно забывать свои корни, это путь в никуда. Я когда выступаю на совещаниях, то часто говорю, что тенденции, которые сейчас переживают коренные малочисленные народы, касаются и русских тоже. Важно, чтобы не угасало национальное самосознание, неважно, русский ты или вепс, нужно чувствовать себя представителем своего народа. Если не поднимать национальное самосознание, то начнется растворение, ассимиляция, люди просто потеряют свои корни, останутся ни с чем.

– Но ведь в соседней Карелии в последние годы вепсская культура переживает настоящий подъем?

– Да, секрет в том, что в Карелии в свое время обратили внимание на талантливую молодежь. Юношам и девушкам, которые интересуются вепсским языком и культурой, дали возможность поступать в Петрозаводский государственный университет на факультет прибалтийско-финской филологии. Наша дочь Алена, например, так поступила и окончила этот вуз.

Причем, я вам больше скажу, в Карелии специально велась работа по поиску талантливых интересующихся ребят, их находили в районах республики, приглашали из других регионов. В результате удалось вырастить хорошие кадры.

В Санкт-Петербурге обучение вепсскому языку ведется в Институте народов Севера РГПУ имени Герцена на кафедре уральских языков, фольклора и литературы. Доцент этой кафедры  Игорь Вадимович Бродский ведет большую работу, но подчеркну, что выпускники выходят со специальностью «Этнофилологическое образование». В Карелии же готовят именно филологов, причем в двух вузах – в ПетрГУ и в Карельской государственной педагогической академии. Также там вопросами вепсов занимается филиал РАН. Поэтому, если до 1937 года Ленинград был центром развития вепсской культуры, то сейчас город на Неве эти позиции потерял. Теперь самые крупные проекты реализуются в Карелии. Я очень рад за коллег, многие из которых являются моими добрыми друзьями, тем не менее, считаю, что и в Ленинградской области, и на Вологодчине, и в Петербурге, нужно наладить такую работу.

– Как вы считаете, актуальны ли будут в Ленинградской области бизнес-проекты, связанные с вепсской культурой и традициями, развитием туризма?

– По опыту нашей организации туризм – это очень штучный товар, приехать на подворье могут только те, кто знает нас. Мы разово можем принять какие-то группы, показать наши возможности в формате однодневной поездки. Но если мы говорим про массовый туризм, то нужна инфраструктура, хорошие дороги, гостиницы, кафе.

Многие туристы не представляют, что наше подворье на самом деле находится так далеко от Санкт-Петербурга, а, между прочим, ехать надо 350 километров. Чтобы попасть к нам, нужно провести в дороге 5-6 часов, и это на машине, на автобусе – еще дольше. Когда группа добирается, то пыл у многих пропадает. Например, мы проводим мастер-класс по вепсским калиткам, у меня супруга замечательно их готовит, мы даже с ней издали книгу, и можем все рассказать и показать. Но какой может быть мастер-класс, когда человек устал, у него глаза закрываются, он хочет сесть и отдохнуть.

Вообще, наше состояние дорог с одной стороны – это такой сдерживающий фактор, который позволяет не превратить нашу исконную культуру в ярмарочную. Но, конечно, хотелось бы, чтобы до нас было бы проще доехать.

– Как вы считаете, что нужно сделать, чтобы жители Ленинградской области и Санкт-Петербурга больше узнавали о том, что есть такой народ вепсы, и чтобы они захотели познакомиться с вепсской культурой и традициями?

– Изюминкой должно стать погружение в вепсскую культуру, для этого нужно хотя бы два-три дня, чтобы по деревням поездить, пообщаться, послушать. Можно проводить небольшие занятия по вепсскому языку. Наш опыт показывает, что интересные проекты могут оживить деревню.

Отец моей супруги был мельником, она помнит, как он работал, как все было устроено. У нас есть идея построить небольшую водяную мельницу, чтобы у условного туриста была возможность своими руками получить из зерна муку и испечь хлеб в печи. Нашу идею все одобрили, но пока сложно найти спонсоров и заинтересованных лиц. Я поднимал этот вопрос в областном комитете по туризму. Там предложили пока действовать самостоятельно.

Вообще, если говорить про активности для туристов, то нужно показывать приезжающим на отдых, как что-то можно получить от земли, сделать своими руками. И таких возможностей должно быть много, можно обучать еще охоте, рыбалке. У нас пока только калитки, но это один из маленьких элементов вепсской культуры. За калитками 350 километров люди, конечно, не поедут.

Но вообще, кухня или способы рыбалки – это лишь одна сторона. У нас ведь самое главное в наших проектах – мы показываем жизнь вепсской семьи. Сама наша община основана на семейно-родовом принципе. У вепсов семьи всегда были очень большими, дружными. Например, моя супруга – 12-й ребенок в семье, я рос в семье, где было четверо детей, и считалось, что это мало.

В наших проектах мы показываем вепсскую культуру большой семьи, как она жила в деревне, каким образом строились связи с соседями, с природой и так далее. В фокусе внимания оказывается не какой-то отдельный элемент, мы показываем весь жизненный цикл большой вепсской семьи. В общине четко понимают, кто на что способен, что может сделать, у кого какие потребности, если происходит беда, то все приходят на помощь. Если радость, то тоже – общая на всех.

Вепсы так веками жили, поэтому, когда говорят, что нужно больше уделять внимания семейным ценностям, я отвечаю: «Приезжайте к нам в подворье, у нас все это есть».

Справка «КМНСОЮЗ-NEWS»

ФИО: Етоев Владимир Федорович

Регион: Ленинградская область, Подпорожский район, деревня Озера

Деятельность: председатель Ленинградской региональной общественной организации «Вепсская община»