Основательница школы каюров «Тэви» Таисия Яганова рассказала, как нымыланские традиции сохраняются через ездовой спорт и зачем дети учатся управлять собачьими упряжками

На Камчатке, несмотря на капризы природы, завершился сезон поездок на собачьих упряжках. Снег остался только высоко в горах. Однако каюры продолжают тренировки на собаках, чтобы сохранить форму к сезону. Он начинается примерно с ноября, когда снежный покров становится достаточно плотным. На Камчатке на собачьих упряжках ездят на охоту и рыбалку, проводят катания для туристов, а дети занимаются ездовым спортом, в 7-8 лет юные каюры уже участвуют в гонках. О том, как нымыланские традиции собаководства дали импульс к развитию детского ездового спорта, рассказала «КМНСОЮЗ-NEWS» основательница школы каюров «Тэви» Таисия Яганова.

– Таисия Николаевна, как появилась школа каюров «Тэви»?

– Школа официально работает с 2014 года. Все началось с того, что ездовым спортом увлеклась моя средняя дочь София. Сама я в детстве упряжкой не управляла, как-то не было у нас это принято. Я родом из села Лесная в Тигильском районе Камчатки, там давние традиции ездового собаководства. С детства помню, что дед, например, с упряжкой не расставался. С утра запрягал 6-7 собак, ехал с ними с утра за дровами. Приезжал к обеду, брал других собак и ехал с ними на рыбалку. И у всех соседей также. Самых послушных собак запрягали, чтобы поехать с ними на охоту, брали их, чтобы ставить и проверять петли,  в верховья рек на собаках добирались. У нас в семье всегда было 15-16 собак. Больше содержать нет смысла, потому что все-таки это кормовая база, высокие затраты. В общем, я всегда знала, как ухаживать за собаками, чем их кормить, какие условия им нужны.

Потом я вышла замуж, уехала с Камчатки. А в 2000 году вернулась. У нас дома были собаки, дочь София стала заниматься ездовым спортом и решила в какой-то момент участвовать в детской гонке «Дюлин», она проходит в рамках «Берингии». Софию мы готовили к гонкам всей семьей, отец, дед, дяди рассказывали ей все, что знают об управлении упряжками, тренировали ее, учили заготавливать корма. В общем, нашу семью все это так затянуло, что мы решили открыть в Эссо школу каюров. Сейчас София сама уже тренирует детей, а все эти знания мы с ней передаем нашим ученикам.

– А вообще были ли какие-то табу, можно ли женщинам было управлять собачьими упряжками?

– Каких-то жестких запретов я не помню, но в моем детстве у нас в семье никто из женщин упряжкой не управлял и у соседей – тоже. Сейчас, конечно, ничего такого нет. У нас мальчики и девочки тренируются вместе и участвуют в гонках тоже вместе.

– Сколько детей сейчас занимаются в школе каюров?

– 22 ребенка. Но мы уже давно работаем, ребята растут, недавно вот двух мальчиков в армию проводили. А пару недель назад на занятия пришли двое первоклашек. Вообще, мы принимаем детей с пяти лет, но обучаем управлять упряжкой лет с 7-8. До этого времени ребята учатся ухаживать за собаками, ну а мы детишек катаем. Потом ставим в упряжки с одной собакой, учим держаться на малых дистанциях на 300-500 метров.

– Как проходят занятия?

– У нас обычно по два спаренных занятия, продолжительность каждого – 45 минут. Если мы выезжаем с детьми в горы, то это на весь день. По субботам часов в 9 утра собираемся и выезжаем, на упряжках ездим в горы, в тундру, берем с собой термосы, перекусы и, конечно, собачкам еду.

Большое внимание уделяем теоретической подготовке. Ребята учат конституцию собак, особенности породы, содержания. Особый акцент делаем на питании, какие корма нужны, в каком количестве. Собака не должна быть толстой. Я иногда вижу откровенно круглых собак, мало кто задумывается, что на самом деле это для животного вредно. Ездовая собака должна быть поджарой. Хотя, конечно, за то, что у нас собаки стройные, нам иногда незнающие люди выговаривают, мол, держим животных в «черном теле». Но на самом деле это не так. Собакам с лишним весом тяжело бежать. Хотя, если быть честными, то летом они немного набирают дополнительного веса, так как интенсивность тренировок снижается. По понятным причинам летом животных в упряжки не запрягают, но мы проводим регулярные тренировки, когда дети бегают вместе с собаками.

– А чем кормите животных?

– Ездовые собаки на Камчатке традиционно едят юколу – вяленую рыбу. Мы сами ее заготавливаем. Даем то, что удалось добыть на охоте и рыбалке, оленину, морзверя. Также кормим говядиной, яйцами, замороженной рыбой. Подготовка кормов для собак ведется летом, обязательно также в лесу собираются необходимые им коренья и травы. Мы этому тоже детей учим. Собакам трава нужна для очистки организма, это витамины и клетчатка. Причем опытные собаководы знают, что животные сами ищут траву, которая им подходит. Но важно правильно ее высушить, траву нельзя оставлять на солнце, только в тени, чтобы она не пожелтела. Тогда она остается зеленой. Дают траву пучками в качестве добавки к пище.

– Сколько у вас собак, каких пород?

– Сейчас – 26. Чистопородных нет. Если говорить откровенно, те же чистопородные хаски уступают метисам по работе в упряжке, не так быстро бегут в тундре, в горах, да и на гонках. Поэтому у нас чаще всего предпочитают метисов. Там тоже есть свои нюансы. Недавно, например, мы закупили щенков норвежских ездовых метисов. Они у нас живут в вольере отапливаемом, их в мороз невозможно оставлять на улице. Но норвежские ездовые метисы считаются «скоростными» собаками, я их специально закупила, чтобы дети видели разницу и особенности пород ездовых собак. Вообще, есть много разных пород, есть аляскинские, есть сибирские хаски. Когда-то у нас в регионе была популярна своя уникальная порода – камчатская ездовая собака. Сейчас она, к сожалению, почти выродилась. Это вызывает большую озабоченность среди каюров Камчатки, предпринимаются меры по спасению породы. Но сейчас ездовых собак у нас в регионе много где разводят. Например, в Эссо у нас есть два питомника, в одном  разводят собак для упряжек, на которых впоследствии катают туристов, а второй питомник открыл священник наш местный, отец Владислав, у него полностью некоммерческая история. Отец Владислав многодетный отец, и у него на этих собаках дети катаются.

– С какого возраста собаку надо приучать к упряжке?

– Фактически с рождения. Иногда нам предлагают щенков, которым три-четыре месяца, мы не берем, потому что это уже поздновато. Мы в первый раз вывозим щеночков в тундру буквально новорожденных. Их сажаем в полог нарты, они выглядывают, им все интересно. Потом подрастают – начинают бежать позади упряжки, впереди, а затем и сами спокойно становятся в упряжку.

– То есть если взрослую собаку, которая охраняет дом, поставить в упряжку, она не побежит?

– Она побежит, но не туда, куда нужно. Собаки в упряжке бегут слаженно и слушаются каюра, его команд, понимают, когда он им говорит, что нужно бежать вправо, влево, знают, когда нужно ускориться, а когда –  остановиться. Если собака к этому не приучена с рождения, то она не сможет бежать в упряжке, тем более вместе с другими собаками.

Но даже из тех животных, что тренируются с рождения, не всех можно брать с собой в тундру. Собака должна быть доброй, заботиться о хозяине. Например, когда собака бежит в упряжке, она должна периодически оглядываться, проверять, все ли в порядке с хозяином. Если она просто бежит вперед, это значит, что ей все равно. А в тундре ведь человек, на самом деле, зависит от собак. Если в мороз он упадет с упряжки и собаки убегут без него, то быть беде. Поэтому всегда очень тщательно следили в семьях за характером животных, чтобы знать, с кем ездить опасно.

– А какой еще по характеру должна быть собака?

– Не агрессивной. Агрессия на самом деле настоящий бич. Иногда бывает, что собака по всем своим характеристикам годится для упряжки, но если она проявляет агрессию, то мы ее не запрягаем. При этом важно различать, когда собака именно злится, а когда просто огрызается. «Перелаиваются» все собаки, это у них в природе. Но если дело доходит до драк, а тем более до крови, то собаку ставить в упряжку нельзя.

– Сколько в упряжке должно быть собак?

– Все зависит от цели и от того, кто управляет. Учатся ездить дети на одной собаке. На детских соревнованиях в упряжке по две собаки. Это закреплено правилами ездового спорта. Но вообще, если ребенок давно занимается, то он может управлять упряжкой, где от четырех до десяти собак.

– В целом дети умеют ездить на собаках? Во многих ли домах держат ездовых?

– Да, у нас в Эссо есть семьи, где держат, например, двух ездовых, специально, чтобы дети катались. В Олюторском районе тоже знаю, что это популярно. Ну и школы каюров тоже много где открываются. У нас Камчатке очень популярна гонка «Берингия», и у детей тоже есть интерес в ней участвовать, поэтому у них есть мотивация учиться управлять упряжкой. Занятия в школе каюров не только дают навыки управления упряжкой, они воспитывают в детях ответственность –  это ведь не велосипед, не лыжи, приходить к собакам нужно каждый день, чтобы покормить, убрать, сено постелить, за ухом почесать, поласкать.

– Сейчас люди на чем чаще ездят, на снегоходах или на упряжках?

– Если есть упряжки, то на упряжках. Но надо сказать, что снегоход в быту все-таки проще, содержать собак –  трудоемкое дело, да и сил при управлении собачьей упряжкой требуется больше, чем на снегоходе. Мне удобнее на собаках, но абы куда на них тоже не поедешь, у нас дороги для упряжек не приспособлены, поэтому удобнее выбираться на упряжках в горы и леса.

– Чем катание на упряжках для своего удовольствия, отличается от поездки на гонках?

– В гонках, естественно, важна скорость. А если кто-то организовывает катание для туристов, то на первый план выходит безопасность. На соревнованиях, безусловно, безопасность тоже в приоритете, но в гонках участвуют те, кто хорошо умеет управлять упряжкой и держится в нарте. А туристы, как правило, не знают, как правильно сесть, как держаться. Поэтому собачки бегут очень медленно, без резких поворотов. При этом сам ездовой спорт сейчас активно развивается, например, набирает популярность скиджоринг, когда дети бегут дистанцию на лыжах с собаками.

– Несколько лет назад на базу школы каюров «Тэви» напали медведи и задрали собак. Как сейчас обеспечивается безопасность базы и тренировок детей? Вообще, часто ли в окрестностях Эссо видят хищников?

– Зимой мы с хищниками особо не сталкиваемся, медведи спят. Мы тщательно отслеживаем всю информацию о волках, если появляется информация, что в окрестностях видели волка, то в лес не выезжаем. Волки в основном стараются держаться ближе к оленьим табунам, к своей кормовой базе. А табуны далеко от Эссо. Поэтому здесь волка очень редко можно встретить. Мы ездим по наезженным местам, где ходят снегоходы, много туристов. Если мы на целый день выезжаем, то обедаем на кордонах с домиками, где можно затопить печку, погреться.

База, где живут собаки, находилась раньше в отдалении от Эссо. Нападение медведей стало для нас очень большим ударом, настоящей трагедией. Для детей это был шок. Мы готовились к соревнованиям, погибли как раз те собаки, которые должны были бежать в упряжках. Дети очень привязаны к животным, это их друзья. И, конечно, когда все это произошло, то ребята были потерянными. В какой-то момент кроме боли у них появилась решимость такая, они стали еще активнее тренироваться, мы стали готовить к гонкам тех собак, которые не пострадали, и, знаете, даже заняли какие-то призовые места. Думаю, что тогда сыграла решающую роль именно мотивация детей. Они очень старались.

Ну а мы после случившегося перенесли базу ближе к дому. У нас в Эссо очень сильное охотничье сообщество, мужчины периодически патрулируют окрестности. Все-таки хищники для нас – это объективная реальность. Летом у нас однажды три медведя по селу бегали, один даже к администрации забежал. Мы и сами тоже патрулируем базу нашу. Так, на всякий пожарный, хотя и рисков стало значительно меньше.

– Какие национальные традиции перешли в ездовой спорт?

– Вообще, если говорить про национальные традиции, то нужно учесть, что собачьи упряжки были в ходу у тех, кто жил на побережье. То есть у камчатских эвенов, которые традиционно занимались оленеводством, собачьих упряжек не было. Они запрягали оленей. То же самое у чавчувенов –  оленных коряков. А вот нымылане, береговые коряки, на собачьих упряжках ездили веками. Название нашей школы «Тэви» – тоже нымыланское, так называли жерди для юрты. И еще вблизи поселка Лесной есть мыс Тэви. Мы даже как-то хотели дотуда гонку провести. Знаю, что собаки ездовые в нымыланских семьях очень ценились, для них всегда старались создать хорошие условия, следили за их питанием. И в принципе все это сейчас мы и реализуем в нашей школе каюров. Конечно, сейчас на соревнованиях используются современные нарты, упряжь. Но команды, принципы управления упряжкой – все как в моем детстве. Клички собакам даем на нымыланском языке – К,апыл (Мячик), Милют (Заяц), Амто (Здравствуй), Мэлгыт (Человек, пришедший с огнем), Инне (Первый)…

При этом сейчас на собаках у нас на Камчатке ездят и эвены, и чавчувены, и русские. И собак люди дома держат, и занимаются с ними, и на соревнования выезжают, в общем, упряжки – это наша настоящая визитная карточка.

Вообще, ездовой спорт развивается во всем мире, и, если говорить про оборудование, инвентарь, то вокруг этого создана целая индустрия. Например, специальные фургоны для перевозки собак на соревнования. Но у нас многое делается своими силами, специальных фургонов нет ни в Эссо, ни во всем Быстринском районе. Мы когда куда-то выезжаем, то просим кого-нибудь из сельчан выделить нам прицеп. Всегда помогают.

– А как финансируется школа каюров, как на соревнования выезжаете?

– Это очень сложная история. Школа каюров не имеет постоянного финансирования и существует, скажем так, на общественных началах. Официально школа находится под эгидой родовой общины «Ачуач-Горбуша», которую я возглавляю. У нашей общины два основных вида деятельности – собаководство и добыча рыбы. Но сейчас по линии общины рыболовством мы не занимаемся из-за выросших налогов, рыбу ловим индивидуально, для личных нужд, ну и чтобы юколу собакам заготовить. Без финансирования каждый выезд для нас – целая операция. Иногда родители детей скидываются, чтобы выехать на соревнования, иногда я свои средства вношу. Дважды мы получали гранты. Например, в прошлом году у нас была гонка на собачьих упряжках, посвященная Дню Победы. А в этом году, в год юбилейных торжеств в честь 80-летия Победы, я провожу краевой конкурс «Фронтовая собака», со всего края дети присылают рисунки собак.

– Таисия Николаевна, а что вас мотивирует работать без зарплаты в школе каюров на протяжении более чем 10 лет?

– Нет существа, которое было бы вернее, добрее и честнее собаки. Мне нравится работать с собаками и мне нравится работать с детьми. Ребята занимаются по велению сердца, у них глаза горят, есть неподдельный интерес.

Ну и нас в Быстринском районе, да и на Камчатке в каюрской среде все знают. И в плане организации каких-то мероприятий для детей мы всегда получаем поддержку от местных властей.

Я сама работаю методистом в Быстринском доме детского творчества. И коллеги тоже поддерживают нашу школу. Например, я регулярно выезжаю на различные форумы, конференции, участвую в семинарах. Знания, полученные на таких мероприятиях, помогают мне не только на моей основной работе, но и в школе каюров. Например, побывав на нескольких форумах, я поняла, как оформлять заявки на гранты, научилась вести соцсети, составлять отчетную документацию. Я сама по образованию работник культуры, и когда я училась, то никаких таких вещей у нас в программе не было, хотя, считаю, что это очень нужно, особенно в современных условиях.

И если говорить в целом, то собачьи упряжки – это часть традиций Камчатки. До распространения снегоходов ездили на упряжках, и очень здорово, что сейчас это все сохраняется, и, что особенно важно, дети хотят участвовать в этом процессе, ездить на собаках, управлять упряжками. Они ухаживают за собаками после школы, приходят на каникулах. И видеть этот интерес, участвовать во всем этом  дорогого стоит.

ФИО: Яганова Таисия Николаевна

Регион: Камчатский край, Быстринский район, село Эссо

Деятельность: основательница и преподаватель школы каюров «Тэви», председатель родовой общины «Ачуач-Горбуша», методист  Быстринского дома детского творчества