Исследовательница ненецких обычаев Елизавета Яптик рассказала о том, как дают национальные имена и почему хозяева дарят гостям подарки

На Ямале Елизавету Сэроковну Яптик знают многие, она –  начальник отдела ЗАГС Ямальского района, а еще видная исследовательница ненецких традиций. 11 лет назад Елизавета Яптик выпустила словарь личных ненецких имен Ямала, в котором упорядочила все варианты написания имен и отчеств, а в прошлом году защитила кандидатскую диссертацию о традициях, связанных с подарками. О своих исследованиях и о том, как традиции влияют на современные этические нормы, Елизавета Яптик рассказала «КМНСОЮЗ-NEWS».

– Елизавета Сэроковна, пользуются ли вашим словарем ненецких имен работники ЗАГСов и родители, чтобы выбрать имя ребенку?

– Мне неизвестно, чтобы словарь использовали именно для выбора имени ребенку. Дело в том, что у нас более чем в 90% случаев ненецкие семьи предпочитают давать детям «русские» имена. В этом году, например, у нас в ЗАГСе еще не было детей с ненецкими именами.

Те же, кто хочет дать ребенку традиционное имя, ориентируются на семейные именники, так что словарь им не нужен. Но я знаю, что мой словарь активно используют в ЗАГСах округа  и в администрациях, чтобы корректно указывать имена в документах. Также на словарь ориентируются коллеги, когда нужно внести исправления в записи актов гражданского состояния.

– А сами люди часто просят исправить их имена, например, в паспортах, если они написаны с ошибкой?

– Тут есть два аспекта. Если человек получает какой-то документ, например, паспорт, и в нем допущена ошибка в имени, то он считается недействительным и его нужно как можно быстрее заменить, если имеются разногласия со свидетельством о рождении. Но если речь идет о свидетельстве о рождении, то там сложнее. Раньше, когда люди были неграмотны, имена записывались на слух, что допускало опечатки в свидетельствах о рождении. Неправильно написанное имя так и оставалось с человеком и «перекочевывало» потом в паспорт и другие документы. Человек за свою жизнь обрастает большим количеством разнообразных документов. И, если имя написано неправильно, менять из-за него все документы готовы не все.

– Как вы вели работу над словарем? Была ли у вас какая-то база?

– Я ориентировалась на «Словарь русских личных имен», составленный Александрой Васильевной Суперанской. Он прекрасно структурирован, и когда я начала работать в ЗАГСе, то поняла, что очень нужен аналогичный словарь, только по ненецким именам. Я взялась за его составление, вначале просто вносила имена в компьютер, расставляла в алфавитном порядке. Потом я стала изучать архивы ЗАГСа: раньше ненецкие имена давали детям чаще, поэтому информации там было довольно много. В первое время я включала в свой словарь только имена с правильным написанием, но потом поняла, что необходимо формировать базу в том числе и с вариантами, где допущены ошибки, чтобы было понятно, как чаще всего имена фиксировали в документах. Также со временем ко мне пришло понимание, что даже если имя написано с опечаткой, то мы не можем отрицать его, человек с ним ходит, использует его.

– Есть ли сложности с использованием традиционных имен в официальных документах?

– Пожалуй, что нет. У нас единственная сложность – это разночтение в связи с буквой «Ӈ». Ее в кириллице нет, соответственно, в разных случаях ее пытаются заменить разными буквами. В целом, если не допускать опечаток, то все будет корректно.

– А с транслитерацией как, например, при покупке авиабилетов?

– Да так же, как и с русскими именами. В некоторых случаях бывает два-три варианта написания имени, с русскими именами тоже такое бывает. Например, имя Юлия или Евгений может быть написано по-разному, но ошибкой это считаться не будет, билет продадут, в самолет пустят. Также и с ненецкими именами, могут быть разные варианты написания.

– У некоторых народов, например, у чукчей, в период, когда советская власть выдавала местным жителям паспорта, имена многих жителей массово записывали как фамилии. А у ненцев было такое?

– Нельзя исключать, что были такие единичные случаи, но я ни разу с подобными примерами у нас на Ямале не сталкивалась. У ненцев в качестве фамилии чаще всего брали название рода. Правда, с фамилиями тоже ошибок достаточно. Например, я знаю случай, когда в семье у одних детей фамилия Езынги, у других – Езанги. И никто не хочет менять фамилию, считает свой вариант правильным до той поры, пока не возникают вопросы с наследством.

– Есть ли ненецкие имена, которые родители дают детям чаще всего?

– Я бы каких-то лидеров не выделяла. У нас есть имена старинные, они называются невхы нюм, они принадлежат определенному роду. То есть представитель другого рода ребенка таким именем назвать не сможет.  Есть еще имена ситуативные, или общие. Они распространены, легко переводятся, ими могут пользоваться представители всех родов. Вот такие имена более популярны. При выборе официального имени родители также стремятся выбрать то, где нет буквы «Ӈ», чтобы в будущем избежать разночтений. Или же сознательно меняют букву в имени. Например, есть ненецкое имя Ӈанине, в переводе оно означает «снова девушка» или «снова женщина». Но при написании этого имени могут возникнуть проблемы. Поэтому родители могут указать в документах имя как Анине, чтобы избежать опечаток и сложностей, либо пойти по-другому пути – в семье девочку станут звать Ӈанине, а в свидетельстве о рождении у нее будет написано Анна, как наиболее близкое по звучанию.

Если же семья решила дать ребенку родовое имя, то выбирает звучное, красивое, с хорошим значением. Родители, которые идут на этот шаг, очень ответственно подходят к выбору имени, для них это не просто запись в документе, это проявление национального самосознания, обращение к своей истории.

– Называют ли детей в честь популярных ненецких артистов?

– Нет. У нас, конечно, есть прекрасные артисты, их все знают и любят. Но отношение к артистам простое, без фанатизма. У ненцев сильные родовые связи, да и сообщество не такое уж и большое. Поэтому каждого известного артиста мы, если не знаем лично, то знакомы с его родителями, братьями, сестрами, племянниками и так далее. Также наши национальные артисты часто выступают как в городах, так и в небольших поселках, поэтому встретиться с любимым певцом и поговорить с ним о жизни может каждый. Все понимают, что певцы и актеры – это наши соотечественники, они вышли из нашей среды. Поэтому звезды для нас – это не какие-то небожители, а обычные люди, да, талантливые, да, их творчество вдохновляет, но к ним нет какого-то особенного отношения. Например, есть прекрасный певец Нядма Няруй, его очень у нас любят. Но если в семье рождается мальчик и его называют Нядма (переводится как «помощник»), то это не в честь артиста, а в честь кого-то из предков.

Правда, это касается именно ненецких имен. Русские и иностранные имена в честь известных людей дают. Например, у нас в поселке есть мужчина, ненец, его зовут Юрий, в честь Юрия Гагарина. Дают имена звезд Голливуда, например, в одной семье мальчика назвали Сильвестром, в честь Сильвестра Сталлоне.

– Есть ли какие-то правила ненецкого имянаречения? Например, у русских распространено имянаречение по святцам, у чукчей имя ребенку давалось по событиям, связанным с рождением. А у ненцев как?

– Если имя родовое, то в семье могут ориентироваться по схожести ребенка с кем-то из предков. Может, при похожих обстоятельствах родился, может, есть какие-то схожие черты во внешности. Но, конечно, как и у всех народов, в ненецких семьях стараются не давать детям имена родственников с тяжелой судьбой.

Есть нюансы, когда ребенку дают имя недавно умершего родственника. Формально запрета нет. Но подходят люди к этому с осторожностью и, бывает, меняют свои решения. У меня был случай – девочку родители назвали русским именем в честь погибшего брата мужа. Не вспомню уже сейчас какое точно имя, но его можно было и на женский и на мужской лад употреблять. А через месяц родители пришли и попросили изменить имя. Оказалось, что свекрови приснился ее умерший сын и он посетовал, что у него забрали имя. Так что девочке поменяли имя в свидетельстве о рождении на другое.

Бывает, что ребенка называют в честь недавно умершего родственника и его имя произносить нельзя. Тогда младенцу дают замещающее имя, оно считается временным. Одно из таких имен Ейко, оно переводится как «замена». Есть еще имя Тада, оно также переводится как «заменить». Или, например, Ири. В переводе оно значит «старик».

Естественно, сейчас, если ребенка назовут «старик», это может показаться странным, но все логично. Все понимали, что это временное публичное имя, а на самом деле ребенку присвоено имя кого-то из очень уважаемых предков. Но называть его всуе нельзя. Правда, с некоторыми людьми их замещающие имена так на всю жизнь и оставались. Но вообще, у нас обращение ко взрослым людям по имени считается неэтичным. Когда человек взрослел, сам становился родителем, обращаться к нему по имени больше было нельзя.

– А как же тогда обращались? Невежливо же тыкать или выкать, тем более на работе…

– Тут важно разделять. В кругу родных эта традиция по запрету на использование обращения по имени соблюдается. К мужчине, который уже стал отцом, принято обращаться по имени его сына или дочки, например, ребенка зовут Хадко и, соответственно, обращение «отец Хадко». К женщине, соответственно, обращение будет «мама Хадко». Но это именно, если речь идет о родственниках, когда они общаются друг с другом. При общении на работе с коллегами или при встречах с соседями на улице используются общие этические нормы – человека зовут просто по имени или, если он в возрасте – по имени и отчеству.

– Необходимость в упорядочении написания на кириллице традиционных имен есть у многих народов. Дайте, пожалуйста, совет тем, кто захочет провести такую работу, с чего нужно начинать? Как определить, какое написание брать за основу?

– В первую очередь, я считаю, нужно начинать с архивов ЗАГСа, именно в этих документах можно найти много национальных имен, для изучения подходят записи о рождении, о вступлении в брак и о смерти. При анализе этих документов имеет смысл обращать внимание не только на имена, но и на отчества. Правда, когда речь идет о национальных именах, может так случиться, что отчество известно, а имя, от которого оно образовано, незнакомое. Я в таких случаях обращалась к своим родственникам, к нашим старожилам за консультацией, общими усилиями мы вычисляли это редкое имя, восстанавливали его. Но я отмечу, что относительно ненецких имен информацию из первых рук найти можно. У нас достаточно много людей ведут традиционный образ жизни, есть бабушки и дедушки, которые соблюдают все обычаи, знают своих предков и, соответственно, в правилах, касающихся имен, тоже прекрасно разбираются. Не у всех народов может быть такое количество информантов.

Также понимание о традиционных именах могут дать разнообразные записки путешественников, этнографов, разнообразные исторические работы, а также сборники о судебных разбирательствах. В тяжбах часто принимало участие много людей и я, когда анализировала такую литературу, обращала внимание на имена участников процессов.

Правда, я хочу отметить, что в моем словаре, да и во всех документах, указаны именно официальные имена. А семейные имена в судебных актах или документах ЗАГСов никак не фигурировали, сомневаюсь, что говорили их и чужеземцам-путешественникам.

Кстати, я думаю, что именно поэтому у меня в словаре не так много родовых имен, а больше имен ситуативных. Полагаю, что родовые имена активно использовали, но они просто не зафиксированы в документах.

Сейчас я изучаю родовые имена, собираю их, устанавливаю их принадлежность к родам.

– В прошлом году вы с успехом защитили кандидатскую диссертацию на тему дарообменных отношений ямальских ненцев. С чем связан выбор темы?

– Вообще, я о научной работе задумывалась давно. Когда поступила в аспирантуру в Институт этнологии и антропологии имени Н.Н. Миклухо-Маклая РАН, моя научная руководитель Наталья Ивановна Новикова предложила выбирать тему для диссертации, связанную с семейными традициями. Я подумала и остановилась на дарообменных отношениях. Вообще, все, что касается даров, – это классическая тема научного этнографического исследования, но так получилось, что конкретно ненецкие традиции в этой части никто еще не исследовал. Так что я взялась за эту тему.

Ненцы очень серьезно относились к дарам, это был способ выстраивания коммуникаций. Есть классическая теория дара Марселя Мосса, из которой следует, что каждый человек должен делать кому-то подарки. Тот, кого одарили, обязан принимать подарки. А тот, кого одарили, должен через некоторое время одарить одарившего. Это классическая схема дарообмена.

У нас главная особенность в том, что ненец не ходит в гости с подарком, а, наоборот, он ходит в гости за подарком. По традиции хозяин должен был одарить каждого гостя, поскольку считалось, что, если визитер уйдет с пустой нартой, он увезет семейное счастье. А спустя три года этот самый гость должен был пригласить к себе хозяина и подарить ему что-то в ответ. Дары, конечно, были ценными – мех, оружие, какая-нибудь дорогая утварь.

Но главное – это даже не материальный аспект, а отношения, которые выстраивались благодаря таким жестам. После вручения дара даритель и одариваемый могли вести совместные дела, вступаться друг за друга в случае конфликтов.

Обмениваться дарами учили с детства. Например, я сама росла в тундре и помню, что мы с другими детьми обменивались куклами ӈухуко, одеждой для них, всякими чашками, другими игрушками.

– А были ли какие-то запреты, что дарить не принято?

– Нельзя дарить сакральные предметы, например, шаманские бубны. Также есть запрет на то, чтобы дарить точильные камни. С точильными камнями у нас вообще много суеверий, их не то что нельзя дарить, их даже нельзя друг другу из рук в руки передавать. Если уж очень надо кому-то отдать этот оселок, его кладут на землю или тыльную сторону ладони получателя, чтобы тот подбросил и поймал со своей руки.

Считалось, что если подарить кому-то точильный камень, то после смерти с ним уже не встретиться. У ненцев богатые представления о жизни после смерти, и поддержание дружеских отношений в другом мире не менее важно, чем в нынешнем. Поэтому все, что касалось точильных камней, у нас строго регламентировано.

Принято было, что мужчина дарит подарок мужчине, женщина – женщине. Если девушка, особенно юная, вручала подарок молодому человеку, то это могло быть истолковано превратно.

Также нельзя было отдавать чужим людям детскую одежду. То есть когда в семье подрастали дети и малицы становились им малы, эти вещи можно было передать только внутри своего рода. Потому что считалось, что если такие вещи попадут в чужие руки, то представитель чужого рода может нанести вред.

– Сейчас такие традиции сохранились?

– По-разному, все зависит от семьи. У меня, например, муж русский, поэтому мы соблюдаем и ненецкие традиции гостевания, и русские. То есть ходим в гости не с пустыми руками, ну и когда к нам кто-то приходит, тоже стараемся что-то вручить. И во многих семьях так. Даже в самых традиционных семьях, которые живут в тундре, отношение к дарам меняется. Например, когда к семье, живущей в тундре, из городов и поселков приезжают родственники и друзья, то, конечно, они с собой везут гостинцы и всякие нужные вещи, лекарства, продукты, посуду какую-нибудь. В свою очередь когда из тундры кто-то едет погостить в поселок или город, то привозит с собой оленью кровь, мясо или рыбу. И это нормально. Традиции тоже трансформируются, это совершенно естественный процесс.

Кстати, у нас трансформация особенно заметна в части предпринимательства, я об этом в своей диссертации тоже написала, акцент сделала на пантовый бизнес и на этнические ярмарки. В годы СССР считалось зазорным продавать на рынке, помните, даже слово было презрительное – «торгаш». Из-за такого отношения к торговле людям как-то неловко было продавать мясо, рыбу, какие-то изделия народных промыслов. Сейчас это уже осталось в прошлом. У нас в Яр-Сале трижды в год проходят ярмарки, наши мастера, умельцы продают свою продукцию, и число людей, которые стоят за прилавками, растет. Особенно большое значение ярмарки играют в жизни тех, кто перешел на оседлый образ жизни. Многие нашли себя в промыслах, и как раз именно на ярмарке люди могут реализовать свою продукцию, заработать приличную сумму денег за счет своих навыков в традиционных ремеслах. Возьмем, к примеру, рукавички к малицам. Вообще-то у малицы рукавицы пришиты к самой этой одежде, но они первыми изнашиваются, поэтому их заменяют. Магазинные не подойдут, нужны именно традиционные. Делают еще подошвы для традиционной обуви, которая тоже служит чуть ли не десятилетия, а вот подошвы стираются.

Мне нравится исследовать современное состояние общества, как трансформируются традиционные представления сегодня.

Отмечу, что, несмотря на то, что очень многие люди сейчас переехали в поселки или города, уровень национального самосознания постоянно растет. Люди хотят осознавать себя ненцами, соблюдать традиции, насколько это возможно, учить родной язык. Думаю, что такие настроения обусловлены тем, что после переезда человек попадает в другую культуру и ему важно ощущать себя частью чего-то, свою идентичность с тундрой. Приходит понимание, что это и есть то самое настоящее.

– Вам помогает в ваших исследованиях то, что вы воспитывались в традиционной среде?

– Конечно! Я из северной группы ненцев, наш род кочевал от Яр-Сале до реки Мордыяха, место моего рождения озеро Халэвто. Жила в тундре до семи лет, потом училась в интернате, поступила в институт. Меня воспитали дедушка с бабушкой, они были очень мудрыми людьми. Мне кажется, что я от них получила такой большой заряд любви, энергии, доброты и знаний, которые мне помогали всю жизнь, да и до сих пор помогают. Многие мои родственники живут в тундре, и я регулярно к ним обращаюсь за советом, что-то сама вспоминаю. Думаю, что это очень ценно, потому что люди моего поколения еще застали в детстве традиционный кочевой уклад. Сейчас жизнь в тундре сильно изменилась, и это тоже надо исследовать, фиксировать, изучать. Потому что все это наша жизнь, она многогранна, интересна, и, изучая разные аспекты, можно лучше понять свой народ и своих близких.

ФИО: Яптик Елизавета Сэроковна

Регион: Ямало-Ненецкий автономный округ, Ямальский район, село Яр-Сале

Деятельность: начальник отдела ЗАГС Ямальского района, исследовательница, хранительница ненецких традиций