Педагог и шаманка Виктория Донкан рассказала о роли духовных практик в современном мире и о том, как повысить интерес детей к родной культуре.

Несколько лет назад учитель нанайского языка и музыки средней школы имени Пассара села Сикачи-Алян Хабаровского края Виктория Донкан стала шаманкой. Сейчас Виктория Леонтьевна проводит обряды на нанайских праздниках, собирает информацию о нанайской духовной культуре. А еще она возглавляет школьный краеведческий музей «Мир Сикачи-Аляна», проводит этнографические диктанты по нанайскому языку и разрабатывает мастер-классы для детей. Сегодня Виктория Леонтьевна – гостья нашей рубрики «Интервью недели».

– Виктория Леонтьевна,  как у вас получается сочетать духовные практики и работу в школе, включающую в себя также бесконечную отчетность, составление методичек?

– На самом деле, я живу совершенно обычной жизнью, у меня обычный распорядок дня, работа, дом, семья. Обряды я провожу во время наших национальных праздников, а в школе я – учитель. В то же время само погружение в нашу духовную культуру дало мне большую почву для работы над собой. Я чувствую, что стала более спокойной, уравновешенной, собранной, стала лучше понимать как детей, так и их родителей.

– Это очень важные качества для педагога в современной школе!

– Да, но на самом деле школа у нас маленькая, с 1-го по 11-й класс у нас учится всего около 50 детей. Поэтому атмосфера  домашняя, проблем с дисциплиной или каких-то других сложностей, с которыми сталкиваются педагоги в больших школах, у нас нет.

– А дети знают, что вы шаманка?

– Да, конечно, они знают, что я провожу обряды. У нас же на наших национальных праздниках собирается все село, каждый праздник – это большое событие, к нам приезжает много гостей из нашего района и из соседних. Первое, что мы делаем – объединяем всех людей около костра, проводим обряд кормления духа огня. Огонь дает тепло, снимает негатив, помогает сформировать такую душевную располагающую обстановку, настраивает на хороший лад.

Дети бывают на праздниках, готовят фольклорные номера. Для наших ребят в самих обрядах нет ничего необычного, это часть нанайской духовной культуры, в которой веками жили их предки. Относятся ко мне дети так же, как и к другим педагогам.

– Когда вы стали проводить обряды, появились ли у вас табу, запреты?

– Нет, никаких запретов в части каких-то бытовых вещей нет.  Для шаманов, как, впрочем, и для всех людей, в нанайской традиции очень большое значение имеет соблюдение нравственных законов. То есть нельзя делать зло, нельзя думать что-то злое, нельзя хранить зло в душе. Вот, собственно, и все запреты. В принципе, шаманом и не может стать человек, у которого есть что-то тяжелое в сердце.

– Много ли  шаманов среди нанайцев?

– В годы СССР существовал запрет на шаманские практики. Только в восьмидесятые годы люди стали проводить какие-то обряды более или менее открыто. Конечно, это сказалось на шаманизме в целом. Старых шаманов, о которых легенды передавались из поколения в поколение, пожалуй, уже и нет.

При этом сам шаманизм, несмотря на все запреты, никуда из нашей жизни не исчезал. Например, моя прабабушка была шаманкой. Я помню, как в детстве она, когда начинала что-то делать, разговаривала с духами. Нам тогда казалось, что это какая-то сказка, некоторые взрослые родственники считали это чудачеством, были и такие, кто говорил, что прабабушка слишком много внимания уделяет пережиткам прошлого, что это все не нужно, что вера в духов – это атавизм, что человек сам творец своего счастья.

Сейчас я понимаю, что моя прабабушка в первую очередь таким образом чтила традиции своих предков, своего народа и жила в гармонии с собой.

– А вы сами как пришли к шаманизму?

– Это было не мое решение. У нас как-то проводился в селе праздник, и приехал шаман.

Конечно, всем хотелось с ним пообщаться, поспрашивать его. Я тоже подошла к шаману, а он неожиданно мне сказал: «Тебе пора, чего ты ждешь?» Конечно, я знала про свою прабабушку, но она никаких шаманских знаний ни мне, ни другим родственникам не передавала. Поэтому для меня слова шамана на празднике стали неожиданностью. Но я пошла по этому пути.

– А где вы учились проводить обряды?

– Шаманство, это я уже сейчас понимаю, дается сверху. Если в роду были шаманы, то какие-то знания можно было получить из семьи. Но если передачи знаний не произошло, то это все происходит как-то по наитию. Каким-то практическим вещам меня обучил тот шаман, который провел мою инициацию. А затем, как в детской игре «Тетрис», как-то все само стало складываться и получаться – мне стали попадаться на глаза научные статьи с описанием обрядов, удалось познакомиться и со  знатоками нашей духовной культуры, от них тоже я получила много информации.

В то же время, отмечу, что сейчас тема шаманизма довольно популярна, многие смотрят программу «Битва экстрасенсов». То, что такого рода передачи существуют – это показатель того, что людей волнует, а что же происходит за гранью нашего человеческого понимания. Если говорить про экстрасенсов, то это люди, которые очень много занимаются различными духовными практиками, они меняют свой формат жизни, режим питания, вводят какие-то упражнения, чтобы развить интуицию. Об их способностях я судить не буду, но подчеркну, что шаманизм – это другое, он не имеет отношения к экстрасенсорике, это именно часть нашей духовной культуры.

Когда проводишь какой-то обряд, то понимаешь, что именно так нужно делать, к кому обращаться и в такие моменты остро чувствуешь, что вся наша природа – живая, и  к ней надо идти с чистой душой.

– Раньше шаман помогал с решением множества вопросов, к нему обращались как к врачу, как к психологу, специалисту по имущественным спорам.  А сейчас какую роль выполняет шаман?

– В основном люди обращаются к шаманам сейчас, чтобы освободиться от каких-то тяжелых мыслей. Бывает, что приходят с болезнями, но здесь речь не идет о врачевании. Случается, когда человек пройдет лечение у врачей, сдаст все анализы, вроде бы по показателям все должно быть хорошо, а на душе тяжело. Нанайцы в таких случаях проводят обряд очищения, он позволяет начать все с чистого листа. Самое главное – если человек хочет что-то изменить в своей жизни, надо начинать с себя, почаще заглядывать в свою душу. Я сама уже много раз убеждалась в том, что когда человек начинает работать над собой, то мир вокруг тоже начинает меняться. И самое главное – нужно не допускать негатива, чтобы никому не хотелось навредить, сделать что-то за счет другого. Тогда и жизнь станет лучше.

– Сейчас многие обряды проводятся в формате театрализованных представлений. Как вы к этому относитесь?

– У нас в селе раньше был небольшой фольклорный коллектив, в нем участвовала одна очень пожилая женщина. Она начинала представление с обряда. Я много раз замечала, как она перед проведением обряда обращалась на нанайском к духам, просила у них прощения, говорила: «Мы хотим, чтобы это посмотрели гости». Я все время думала, почему она так говорит. Спустя годы я поняла, что имела в виду эта бабушка. Действительно, неправильно, когда сакральные элементы духовной культуры превращают в спектакль. Такие вещи необходимо прочувствовать, они должны идти от сердца. Но в то же время мы все понимаем, что нужно говорить о нашей культуре, что гостей нужно познакомить хотя бы с ее азами. Поэтому все эти театрализованные мероприятия и проводятся. Однако важно соблюдать баланс, чтобы обряд оставался именно обрядом.

– Есть две популярные точки зрения относительно духовной культуры и священных мест. Одни считают, что непосвященным сакральные знания не нужно рассказывать, другие предлагают вести широкую просветительскую работу, обозначать священные места указателями, проводить к ним экскурсии и делать обряды открытыми для всех. Какое мнение вам ближе?

–  Мне ближе как раз вторая точка зрения. Как говорится, запретный плод сладок, поэтому, если все запрещать, никому ничего не рассказывать, не показывать, вреда может быть больше. Если люди знают, что это за место, почему оно священное, почему проводится тот или иной обряд, что он значит, то и вероятность, что они отнесутся с уважением, не будут вредить, возрастает.

У нас в Сикачи-Аляне находятся знаменитые на весь мир петроглифы, к нам приезжает много туристов. Я иногда провожу для них экскурсии. Перед экскурсией я показываю туристам фотографии, которые сделаны на обрядах, рассказываю, что это за обряды, как и почему они проводятся, отвечаю на вопросы.

– Есть мнение, что духовные практики и музыка тесно взаимосвязаны. В школе вы занимаетесь с детьми музыкой и возглавляете фольклорную группу «Айсима».

– Музыку я стала преподавать давно, у нас просто освободилась ставка педагога. Если же говорить о взаимосвязи музыки и духовной культуры, то она, конечно, есть. В основе нашей нанайской музыки лежат звуки природы, у нас есть инструмент, который сейчас называется «музыка ветра», есть жужжалки, трещетки, чтобы изобразить шум волн. Конечно, такая музыка настраивает на определенный лад.

«Айсима» – это небольшой коллектив школьной самодеятельности, у нас занимаются ученики младших классов. Когда дети подрастают, они продолжают занятия в других коллективах, которые работают при нашем сельском доме культуры. Название «Айсима» переводится  с нанайского как «золотой». Главная задача нашей фольклорной группы – сохранять традиции. Мы учим песни, скороговорки, игры на нанайском языке. В репертуаре у нас очень простые песни про рыбу, про природу, как построить лодку, как помять рыбью кожу. Конечно, технический уровень ребят далек от профессионального, все-таки это обычный школьный коллектив, но здесь какие-то особые навыки, наверное, и не нужны. По сути, дети исполняют народные песни, такие же, как когда-то пели их прабабушки и прадедушки.

Учитывая, что коллектив любительский, гастролей у нас нет. Но иногда ребят зовут на праздники, также мы выезжаем на мероприятия в честь Международного дня языков коренных народов. У нас в Хабаровске на краевом уровне этот праздник довольно широко отмечается. Выезжаю с детьми на олимпиады, конкурсы.

Вообще, работа коллектива тесно связана с изучением нанайского языка. Он очень трудный, у нас сложная грамматика, непростое произношение. А в школе для изучения нанайского языка выделен  всего один урок в неделю, еще один урок отводится для нанайской литературы.

И вот представьте, как можно выучить язык, если дома не разговаривают, родной язык преподается как иностранный. В общем, очень много сложностей. А если исполнять нанайские  песни в фольклорном коллективе, то освоить произношение будет чуть проще. К тому же выезд на концерт или конкурс для ребят – большое событие. Поэтому  за счет конкурсов, олимпиад и концертов мы повышаем мотивацию детей к изучению родного языка.

Вообще, я могу сказать, что интерес к нанайскому языку у детей есть. Даже русские ребята с интересом учат язык, более того, некоторые из них участвуют в олимпиадах и занимают призовые места.

– В каком состоянии учебно-методическая база для изучения нанайского языка?

– С методической литературой у нас все нормально. В Хабаровском крае проживает больше десяти тысяч нанайцев, и в первую очередь  именно по нанайскому языку в свое время составлялись методические рекомендации, проводилась их апробация в школах. Есть учебники для всех классов, материалы для педагогов. Издается художественная литература на нанайском языке, также произведения многих нанайских писателей переведены на русский. Так что нанайской литературы, если в целом смотреть на национальные издания, больше всего. Хотя, как учитель-практик, признаюсь, что все равно хотелось бы побольше. Мы, учителя родного языка, друг у друга спрашиваем, консультируемся. Также нам помогает Ассоциация коренных малочисленных народов Хабаровского края, она издает литературу современных авторов.

И в целом есть много тех, кто говорит на нанайском языке, пишет и хочет повысить свои знания. У нас в крае проводится акция – диктант на родном языке, я разрабатываю  тексты для нанайского языка, записываю видео, оно рассылается по школам.

– Вы неоднократно представляли родное село и Хабаровский край в целом на педагогических конкурсах. Какие наработки вызывают наибольший интерес у коллег из других регионов?

– Чаще всего я и мои коллеги из Хабаровского края демонстрируют мастер-классы, которые проводятся на уроках родного языка. Показывается не только сам мастер-класс, также представляется документация, которая оформляется к этому уроку, демонстрируются видеоматериалы. Еще представляем методические пособия, собственные дидактические материалы.

Мы стараемся свести к минимуму зубрежку и ищем способы сделать уроки родного языка запоминающимися. Мастер-класс – один из таких способов. Когда на уроке дети что-то делают своими руками, это, конечно, откладывается в памяти, дети испытывают гордость, что сами что-то сделали, показывают эти вещи своим родителям, и это тоже повод обсудить урок дома и вспомнить пройденный материал. Ребята сами рисуют книжки-малышки, делают какие-то предметы нашего традиционного быта.

– Вы заведуете музеем «Мир Сикачи-Аляна». Какие экспонаты в экспозиции? Как они попадают в школьный музей?

– Наш музей я помню еще со времени, когда сама училась в школе. Тогда сама школа занимала небольшое деревянное здание и под музей был отведен небольшой уголок. Появился он в 1968 году по инициативе тогдашнего директора школы Актанко Кирилла Тимофеевича, он сам преподавал историю и прилагал огромные усилия, чтобы привить детям любовь к родному краю. Он рассказывал о том, как делали в древности керамику, и дети во время прогулок по берегу искали черепки от старинной посуды и приносили в музей. Вообще, люди жили в наших краях с древности, удавалось даже находить булыжники со следами обработки, были каменные статуэтки медведя, грузила с дырочками. Так и формировалась экспозиция. Что-то находили на огородах, какие-то вещи сельчане приносили после разбора чердаков.

Долгие годы школьным музеем заведовала моя мама, все бабушки в округе приносили ей старинные вещи, чтобы они остались в экспозиции.

У нас есть большая коллекция предметов, которые использовались шаманами. Например, в экспозиции имеется фигура птицы, помогающая шаману перемещаться в пространстве и времени, есть старинные зеркала, их шаман вешал на грудь, чтобы защититься от злых духов.

Эти  вещи передавались из поколения в поколение, хранились в семьях. Сейчас в домах уже таких предметов не осталось. Тем не менее, несколько лет назад нам повезло пополнить музейную коллекцию очень редкими предметами, которые долгое время хранились в заброшенном доме на окраине села. Когда хозяева приехали и стали разбирать чердак, то обнаружили свитки мио. Это очень личные предметы, их не было принято показывать посторонним. Когда человек заболевал или его начинали преследовать неудачи на охоте и рыбалке, он шел к шаману и просил изготовить для него мио. Шаман брал кусочек ткани, входил в транс и наносил на эту ткань различные изображения, это могли быть какие-то линии, иероглифы, рисунки. Ткань сворачивалась в свиток, человек забирал его с собой и хранил дома. Разворачивать мио мог только его владелец, считалось, что если изображение увидит посторонний, то все беды хозяина свитка могли перейти на того, кто его открыл. Еще на чердаке хранились сэвэны –  это фигурки, считающиеся вместилищами духов.

Также у нас в коллекции музея есть традиционные нанайские халаты, как старинные, так и современные. Один из них сшили ученики нашей школы на уроках труда. Учитель труда так сильно заинтересовала детей, что к вышивке подключились даже мальчишки, хотя традиционно шить халаты – это женское занятие. Получилось очень красиво.

В общем, нам есть, чем гордиться. Многие экспонаты школьного музея уникальны.

Большинство предметов нашего музея касается нанайской культуры. Но в Приамурье веками жили представители разных национальностей.

Так, большим другом нашего музея стал почетный атаман Амурского казачьего войска Владимир Крюков. Это легендарный человек, долгие годы посвятивший изучению истории Приамурья. Он передал музею целую коллекцию старинных предметов, это мечи, ножи, монеты, банкноты, утварь.

Что очень важно, продолжает пополняться наша коллекция керамики. Как и десятилетия назад, дети ищут на берегах Амура черепки и приносят их в музей. Не все эти черепки представляют собой какую-либо историческую ценность, но меня радует сам факт, что у детей есть такой порыв, что они хотят внести свой вклад в изучение нашей удивительной истории.

Справка «КМНСОЮЗ-NEWS»

ФИО: Донкан Виктория Леонтьевна

Регион: Хабаровский край, Хабаровский район, с. Сикачи-Алян

Деятельность: учитель родного языка и музыки средней школы им. М.А. Пассара с. Сикачи-Алян, заведующая музеем «Мир Сикачи-Аляна», руководитель детской фольклорной группы «Айсима», шаманка, хранительница нанайских традиций.