Эвенкийский художник Сергей Писарев рассказал о современных подходах к традиционному искусству.

Некоторое время назад известный иркутский художник-пейзажист Сергей Писарев решил кардинально изменить вектор своего творчества. От академической живописи он ушел в декоративно-прикладное искусство. Будучи эвенком по национальности, художник вернулся к своим корням – начал создавать скульптурные композиции в национальной стилистике. Сергей Писарев говорит, что за таким подходом – будущее и именно национальные художественные школы со временем должны стать драйвером в искусстве коренных малочисленных народов. О трансформации творческого подхода и о том, как совместить актуальные тенденции в искусстве с традиционными элементами, Сергей Писарев рассказал в интервью «КМНСОЮЗ-NEWS».

– Сергей Юрьевич, что собой представляет эвенкийская художественная традиция?

– Смотря что мы будем называть художественной традицией. Да, живописи или графики в классическом академическом понимании у эвенков не было. Но веками они украшали узорами предметы быта, например, костяную и деревянную посуду, в одежде использовался геометрический орнамент. В музеях и в семьях сохранились обереги, которые имеют большую художественную ценность.

Если мы говорим об изобразительном искусстве, то сохранились эвенкийские петроглифы на скалах. Я бы назвал это древним монументализмом. Художники прошлого изображали обрядовые сцены, фрагменты мифа, эпоса. Чаще всего такие петроглифы появлялись у рек. Считалось, что именно река связывает наш мир с потусторонним. В Якутии много таких памятников, у нас в Иркутской области вблизи поселка Качуг вдоль берега Лены есть Шишкинская писаница – это комплекс петроглифов, он насчитывает более трех тысяч рисунков. Это, по сути, галерея под открытым небом с глобальными сценами.

Если анализировать такие памятники древнего искусства, то можно прийти к выводу, что чаще на скалах изображалось то, что мог бы видеть шаман. Я так полагаю, что шаман рассказывал художнику о видениях, тот передавал их в петроглифах. Если конкретно по сюжетам, то можно, например, увидеть, как плывет лодка, как лосиха провожает ее взглядом. Это все подчинено шаманизму, ведь лоси у эвенков – тотемные животные.

Вообще, конечно, если сравнивать с европейской традицией, то у нас в Сибири артефактов меньше. Но важно не грести все под одну гребенку. В Италии была одна традиция, в Египте – другая, а в Сибири – вообще все по-особому. У нас, во-первых, очень суровые природные условия, пирамиды, грубо говоря, не построишь, выживать надо. Во-вторых, эвенки всегда были кочующим народом, поэтому каких-то фундаментальных построек или громоздких предметов быта у нашего народа не было никогда.

– Отличается ли художественная традиция эвенков Иркутской области от традиции, которая сложилась в Эвенкии или на Таймыре?

– Нет, это все одинаково. Эвенки поддерживали и поддерживают связь между собой. Например, собирались на праздник Бакалдын, в переводе с эвенкийского это название означает «встреча». Во время этого праздника собирались эвенки из разных родов, из разных регионов, живущие в сотнях километров друг от друга. Именно там юноши и девушки знакомились, организовывались спортивные состязания, все эвенки в какой-то момент начинали кружиться в хороводе Ёхорье.

Недалеко от Удского острога в Хабаровском крае есть большая сопка, так вот, вокруг нее хороводом и ходили. В Иркутской области в Ольхонском районе проводят Ёрдынские игры, где тоже водят хоровод вокруг сопки. Это очень масштабно, когда люди из разных родов берутся за руки, водят хоровод. Раньше наши предки несколько дней водили хороводы, когда один род устает, другой род встает в строй.  

Так вот, при таком тесном взаимодействии какой-то разницы в художественной традиции у нас нет. У нас все общее в этом плане.

– А какое значение имеют цвета в эвенкийской традиции?

– Палитра у нас была, прямо скажу, не очень богатая. В основном в орнаментах использовали коричневый, красный, охру. Тканей как таковых не было, узор наносился на шкуру, замшу или ровдугу. Эвенки вели торговлю, когда привозили бисер, то им украшали одежду. Но тут каких-то жестких правил не было, какой бисер будет в наличии, тем и украшали, в основном красный, черный и белый был в ходу.

Вообще, у нас орнаменты очень четкие, геометричные. Один из моих любимых – это черно-белый узор, он символизирует смену дня и ночи. Но отмечу, что в эвенкийском искусстве главное – гармония. Когда видишь орнамент, созданный древним художником, или петроглиф, то сразу чувствуешь гармонию.

– Есть ли табу какие-нибудь? Что нельзя изображать?

– Как таковых запретов у нас нет. Например, на скалах изображали и духов, и людей. Но это были не совсем люди, обыватели. Изображая фигуру человека на скале, древние художники как бы вселяли в это изображение душу предка.

К таким изображениям было очень трепетное отношение, ведь нарисованная фигура становилась как бы оберегом, который нельзя было уничтожать, закрашивать. И это не только касалось изображения. Вырезали обереги из кости, дерева, все знают, что в нем душа предка. Этот оберег будет охранять жилище, помогать в охоте, а человеку нужно аккуратно обращаться с этим оберегом.

– А если говорить об академическом искусстве. Когда оно появилось у эвенков?

– Как и у всех, с появлением художественных вузов. Но при этом важно понимать, что в вузах делали ставку именно на академическую школу, на подход, который к этому времени господствовал в изобразительной сфере.

Например, мой отец Юрий Николаевич Писарев тоже был художником. Он учился в Москве, но по личным обстоятельствам бросил вуз, вернулся в родные места, работал в кинотеатре, рисовал афиши. У него был такой мощный рисунок, фундаментальный.  

Мне тяга к рисованию от отца передалась. Я с малых лет стремился что-то изобразить, вначале отучился в училище, потом в вузе. Работал долгие годы в академической манере, сейчас решил менять стилистику, чтобы продвигать свою эвенкийскую культуру. Мне хочется соединить свои познания в академическом искусстве с этностилем.

Если говорить о классическом подходе, о том, как нас учили, есть много важных вещей, например, как строить композицию, как выполнять те или иные элементы. Но я считаю, что в художественном творчестве важно показать свою культуру. У нас ведь есть огромный неохваченный пласт.

Например, у эвенков очень много сказок, легенд, есть эпос. Так вот, все это нуждается в иллюстрировании, чтобы через художественный образ можно было получить представление о нашей культуре. Причем важно, чтобы это было корректно.

Отмечу, что работа в этом направлении ведется. Например, ставятся спектакли, танцевальные номера. Это все хорошо, но однажды я наблюдал, как человек в эвенкийском костюме исполняет корякский танец. Но так же нельзя. Иногда вижу изображения эвенкийских костюмов. Может быть, эти рисунки с точки зрения техники и выполнены хорошо, но только сам костюм показан с ошибками. Вот таких искажений много. Поэтому нужны наши эвенкийские художники, которые живут в этой культуре, с нашей эвенкийской душой, которые сохранили связь с предками, которые знакомы с родной культурой. Если все это пустить на самотек, то такие ошибки останутся в художественной культуре и может сложиться впечатление, что раз показано на картинах или в спектаклях именно таким образом, то значит, так оно и было.

– Почему мало национальных художников?

– Тут причины прозаические. Если эвенк сохраняет традиционный образ жизни, то ему просто не до того. Знаю одного парня, он после армии вернулся домой, стал делать замечательные вещи из бересты. Раньше его было видно, его изделия знали. Сейчас он погрузился в работу, в семейные дела. Если заниматься художеством, то нужно постоянно поддерживать себя в форме, оттачивать навыки. Часто бывает так, что человек чем-то увлечется, займется декоративно-прикладным искусством, и вроде бы все хорошо получается, но тут человек устраивается на работу – и времени у него на творческое развитие уже нет.

Зарабатывать искусством реально, но тут нужна помощь, поддержка, тем более начинающим мастерам.

Я знаю одного парня-костореза, он на вахте работает. На досуге вырезает из кости. Но дальше это не идет.

– И что же делать?

– Я считаю, что нужно поддерживать национальное искусство на этапе обучения детей. Я недавно был в Якутии в г. Нерюнгри, там работает экспериментальная школа «Арктика». Это школа-интернат, где учатся дети с 8-го по 11-й класс, представители разных национальностей: эвенки, долгане, чукчи, коряки. Особенность этой школы в том, что в ней поддерживаются национальные традиции, и, мне кажется, на базе таких школ можно формировать какие-то кружки, секции по обучению художественным навыкам именно с национальным акцентом, чтобы подростки попробовали себя, нашли свой стиль и, может быть, решили стать профессиональными художниками, скульпторами, мастерами декоративно-прикладного искусства.

– Как вы считаете, что нужно сделать национальному художнику, чтобы его работы попали в коллекцию Русского музея или Третьяковской галереи?

– Нужно создавать оригинальные и безупречные с технической точки зрения произведения. Например, в Бурятии пошли по такому пути, там местные художники сделали ставку на декоративно-прикладное искусство. Их работы востребованы музеями.

– А в современном искусстве есть где развернуться национальному художнику?

– Да, безусловно. Я считаю, что очень перспективен формат инсталляций.  

Не сомневаюсь, что если среди наших художников появятся те, кто делают инсталляции, то музеи будут охотно приглашать наших художников и выставлять их. Сам формат инсталляций, на мой взгляд, это то, что нужно нашей культуре. Инсталляция позволяет трансформировать пространство, когда у художника есть не только, условно говоря, холст, дерево, камень или кость. Выполняя инсталляцию, можно создать визуально образно зримую среду обитания этнического мира таежного ландшафта, изобразить, вырезать, поиграть со светом, использовать музыку. То есть появляются возможности отобразить какие-то элементы культуры, которые не показать только на живописном полотне или в скульптуре.

Еще один важный момент – инсталляции зрелищны и более интересны зрителю.  

– Почему национальные художники массово не создают инсталляции?

– Потому что это в первую очередь дорого. Чтобы создать грандиозный проект, нужны ресурсы, причем не только у мастера, который это создает, но и у площадки, где все это будет выставляться. Но я сейчас работаю над инсталляциями. По моим оценкам, на создание одной такой композиции уйдет примерно год. Однако мне интересно работать именно в этом направлении.

Правда, проза жизни такова, что я не могу сосредоточиться только на создании самой композиции. Я занимаюсь поиском компании, которая бы меня поддержала. У нас в регионе есть добывающие компании, планирую обратиться к ним.

Отмечу, что определенная поддержка самобытных художников у нас в регионе есть. Например, каждый год я в составе делегации от Иркутской области езжу на фестиваль «Сокровища Севера» в Москву. Это очень хорошая площадка для художников, важно, что там можно познакомиться, обменяться опытом, поговорить о национальном искусстве. В свое время для меня эта выставка стала толчком к тому, чтобы уйти в этностиль и двигаться по этому пути. Конечно, хотелось бы ездить больше. Например, я очень хочу попасть в Магадан на большой фестиваль косторезов. Но для этого требуются спонсоры.   

– Вы периодически участвуете в мероприятиях Этнокультурного центра народов Севера в Иркутске. За какое направление вы отвечаете?

– Наш этнокультурный центр объединяет эвенков и тофаларов, проживающих в Иркутске и Иркутской области. Мы проводим совместные мероприятия с чувашами, белорусами, поляками, киргизами, в общем, дружим народами. Когда проводим свои эвенкийские мероприятия, они приходят к нам. А мы ходим на их мероприятия.

Ежегодно этнокультурный центр проводит языковую школу на Байкале, в ее занятиях принимают участие учителя эвенкийского языка.

В нашей организации я отвечаю за творческий сектор, организую мастер-классы по художественным промыслам, выезжаю в отдаленные поселки для изучения быта и культурной деятельности моих сородичей, где также провожу занятия как для детей, так и для взрослых. Я показываю нашу резьбу, орнаменты, рассказываю, как создать произведение, чтобы в нем была душа. Наша эвенкийская душа.

Справка «КМНСОЮЗ-NEWS»

ФИО: Писарев Сергей Юрьевич

Регион: Иркутская область, г. Иркутск

Деятельность: художник, педагог, член Союза художников России