Текст: Захария Хьюз

Об этой парке известно немногое. Но вот некоторые основы. Она сделана из дубленой лосиной шкуры для вождя атабасков. Металлическая застежка-молния, разделяющая переднюю часть пополам, предполагает происхождение модели середины 20 века. Недавняя консультация с жителями Гульканы о его возможном происхождении показала, что вышитые бисером цветы на лацканах указывают на то, что он, вероятно, прибыл из Танакросса.

Куртка недавно была перемещена в витрину Центра наследия коренных народов Аляски в Анкоридже. Это одно из 1744 произведений искусства и материальной культуры коренных народов, которые являются частью настолько крупной передачи, что коллекция организации увеличилась вдвое .

«Эти предметы возвращаются домой, люди смогут определить, откуда они взялись. Возможно, они даже смогут сказать нам, кто их сделал», — сказала Анджела Демма, куратор коллекций Центра наследия.

Передача пришла потому, что закрылся еще один музей. Осенью 2020 года, когда многие культурные учреждения по-прежнему закрыты для посетителей, Wells Fargo объявила, что навсегда закроет 11 из 12 музеев, которыми она управляет по всей стране. Это включает в себя Музей наследия Аляски в Мидтауне Анкориджа, коллекцию из тысяч предметов и произведений искусства, созданную в 1968 году Элмером Расмусоном, когда он возглавлял Национальный банк Аляски, который Wells Fargo приобрел в рамках покупки отделения местного банка в 2000 году. .

Намерение Расмусона состояло в том , чтобы сохранить изобразительное искусство и предметы наследия Аляски в штате, а не заставлять покупателей произведений искусства, туристов и учреждения из других мест навсегда вывозить их. Музей в Анкоридже был уникальным в портфолио Wells Fargo, большая часть которого была посвящена истории регионального банковского дела и золотодобычи. После своего решения закрыть Музей наследия Аляски банк планировал переместить свою коллекцию из 14 000 предметов в 35 различных организаций, почти все из которых находятся на Аляске.

«Вещи, которые были культурно чувствительными, связанными с религией или культурным наследием, были возвращены как можно ближе к центрам этого населения», — сказал Демма.

Сюда входят связанные с племенами некоммерческие организации по всему штату, такие как Sealaska Heritage в Джуно, Музей Алутик в Кадьяке и Центр наследия инупиатов в Уткиагвике, среди прочих.

Центр наследия в Анкоридже в первую очередь занимался материальной культурой, в которой есть художественные элементы, то есть предметы, созданные для выживания и социального благополучия, которые имеют некоторую степень украшения.

«Если на нем есть искусство, то оно приближается к центру», — сказал Демма.

Это широкая категория. Рядом с курткой лосиного вождя лежит берестяная переноска, расшитые бисером сапоги и рукавицы на меху. В соседних витринах хранятся изогнутые ковши, вырезанные из рога горного козла, чемодан, обтянутый тюленьей шкурой, черные корзины из плетеного гренландского уса и замысловатая коробка, вылепленная из аргиллита, редкого камня, мастером-художником хайда Чарльзом Эденшоу.

Некоторые из этих работ были бы непомерно дорогими для организации размером с Центр наследия, у которой ограниченный бюджет на новые приобретения. Например, по словам Деммы, внезапное включение необычного моржового бивня, вырезанного в трехмерном стиле острова Нунивак, в противном случае было бы маловероятным.

Какой бы значительной ни была передача, кураторам и учреждениям предстоит проделать большую работу, чтобы ответственно принять все предметы. Демма не является коренным народом и руководствуется указаниями консультативного комитета по культуре Центра наследия в определении критериев, по которым предметы останутся, а какие будут возвращены организациям, более близким к сообществам, которые их произвели.

Прежде чем все это может произойти, кураторы должны более точно выяснить, чем они теперь обладают, детали, которые не всегда собирались первоначальными коллекционерами.

«Есть много объектов без происхождения», — сказала Демма. «Потому что они воспринимали это как банкиры и думали о том, какими красивыми объектами они были».

Центр наследия запускает капитальную кампанию стоимостью 10 миллионов долларов, чтобы добавить ресурсы для каталогизации, хранения и курирования своей внезапно расширившейся коллекции. Это ограничение становится все более актуальным в последние годы, поскольку организация столкнулась с притоком организаций и частных лиц, стремящихся вернуть объекты коренных народов, помимо приобретения Wells Fargo.

«Мы получаем запросы каждый день, — говорит Никки Ага-Аскаа Грэм, операционный директор Центра наследия. «Мы хотим иметь возможность брать на себя столько, сколько это имеет смысл».

Эти жесты являются частью более широкого изменения, поскольку совокупность таких идей, как деколонизация, репатриация и коренизация, стала достаточно популярной, чтобы изменить отношение общественности к материальным произведениям коренных жителей Аляски и коренных американцев.

Закон о защите могил коренных американцев и репатриации, принятый в 1990 году, требует, чтобы любые государственные учреждения, получающие федеральные деньги, по возможности возвращали человеческие останки и культурные ценности коренных народов племенам или потомкам. Спустя десятилетия многие учреждения приняли политику, которая выходит за рамки буквального следования букве закона и теперь направлена ​​на выполнение его более широкой цели.

«Удивительно видеть, как эти люди, организации, частные доноры протягивают руку и говорят: «Эй, мы хотим вернуть это в родное сообщество», — сказал Грэм.

Оборотной стороной этой тенденции является то, что музеи и центры наследия выполняют свою роль влиятельных и обеспеченных ресурсами учреждений, стремящихся не повторять прошлых ошибок и плохого отношения к коренным общинам.

«Некоторые музеи, в том числе и наш, ограничивают доступ к материальной культуре коренных народов», — сказала Моника Шах, заместитель директора по сохранению и коллекциям музея Анкориджа. «Если вы посмотрите на наши новые приобретения с течением времени, то увидите, что добавлено очень мало материальной культуры».

По ранее существовавшему соглашению музею Анкориджа была предложена вся коллекция Wells Fargo. Но, по словам Шах, включение тысяч разнообразных предметов в свою постоянную коллекцию больше не соответствует целям учреждения по установлению большей справедливости между собой и жителями Аляски. Как и в Центре наследия, в последние годы в музее Анкориджа появилось все больше людей, стремящихся вернуть коренные и исторические предметы, которые они унаследовали или просто переосмыслили. Пожертвование Wells Fargo, по словам Шаха, примечательно своим размером и масштабом, но является частью того же кардинального изменения настроений.

«Если бы это было 30 или 40 лет назад, вся коллекция попала бы сюда», — сказала она. «Мы переосмысливаем то, как рассматриваются право собственности и контроль».

Вместо этого музей решил взять всего 700 предметов из полной коллекции, в основном картины, рисунки и гравюры. Они также согласились принять дополнительные архивные материалы и книги.

«Благодаря этому конкретному пожертвованию мы сделали все, что могли, чтобы помочь не только приобретать все больше, больше и больше, но и помочь материальной культуре вернуться в общины», — сказал Шах.

Центр наследия — это не музей, и одним из его ключевых активов являются отношения, которые он развивает с жителями Аляски и местными организациями. Предметы не обязательно помещаются в витрины, но могут воссоединиться с художниками, старейшинами и носителями знаний, которые могли бы лучше объяснить свою историю и нюансы.

«Я думаю, что это также исцеляет», — сказал Грэм. «У коренных жителей Аляски было много исторических травм, и это всего лишь один шаг к тому, чтобы отступить и исцелиться от того, что произошло в прошлом».

Она привела пример халата Чилкат из района Джуно, сотканного в начале 1900-х годов, который сейчас находится в Центре наследия. Это замечательный объект, но поврежденный временем и слишком хрупкий, чтобы с ним можно было обращаться. Таким образом, центр сотрудничает с Программой коренных наук и инженерии Аляски, чтобы создать подробное трехмерное сканирование для современных ткачей и исследователей, чтобы изучить методы, использовавшиеся более века назад.

Вместо того, чтобы сохранять произведение как артефакт, цель состоит в том, чтобы позволить ему жить как «мантии учителя».

«Это новая жизнь для этих вещей», — сказала Демма. «Вот где им место».

Источник: Anchorage Daily News