Тайга – ее дом. Там она родилась, а белого человека впервые увидела в семилетнем возрасте. В тайге вышла замуж, родила двоих сыновей. Самое доброе и понятное животное на Земле для нее олень. Об оленях Елена Григорьевна может говорить часами. И всегда восторженно. Она верит в силу шаманов и не может жить в городе. Даже в самом маленьком.

Прекрасное детство

Роста в ней чуть больше метра пятидесяти, она подвижная и, кажется, совсем не устает.

– Тайга для меня – родная. Я там не замечаю ни морозов, ни комаров, а вот в городе, даже в самом комфортном, на второй день начинаю болеть, – говорит Елена Колесова, председатель родовой эвенкийской общины «Юктэ».

В густой тайге, на самом севере Приамурья, она и родилась. В ближайшее село Бомнак ее привезли семилетней. За три месяца до начала школьной жизни.

Лена ни слова не говорила по-русски. Да что там говорить? Она только тогда впервые увидела представителя европейской расы – «белого человека».

– Для меня это были люди с другой планеты, – признается сейчас.

Интернат для таежной девочки был еще тем мучением. Спальни на восемь человек, одинаковая одежда, походы строем в столовую. Родителям-оленеводам тогда разрешалось забирать детей только на летние каникулы. К третьему классу она взбунтовалась, и специальным решением школьного педсовета ей разрешили жить в родительском доме, который пустовал большую часть времени. Но свое таежное детство она считает прекрасным. В семье оленеводов Колесовых было 10 детей.

– Мама всегда говорила: «Возле этой речки ты родилась, а когда мы пасли оленей возле этого ручья, ты начала говорить», – вспоминает она.

Дети играли в оленеводов, у каждого было свое игрушечное стадо, рогатые фигурки взрослые вырезали из тальника. Дети тайги никогда не болели. Не знали, что такое инфекции. Тайга их защищала, лечила и воспитывала.

Шаман и его птицы

В силу шаманов она верит безоглядно.

– Как не верить? Своими глазами видела и своими ушами слышала, как взрослые, когда терялись олени, обращались к старику-шаману, который с нами кочевал. Он что-то бормочет, через минуту на печную трубу прилетает птичка, чирикает, шаман ее выслушивает и указывает: «Ищите оленей там-то…» И находили! – убеждает горячо.

Однажды Лена пришла на берег быстрой речки, с собой у нее были острые ножницы. Решение пришло в секунду. Минута – и ее роскошные волосы толстой змеей мелькнули за речным порогом. Вечером девочке неожиданно стало плохо, она впала в беспамятство. Очнулась от звука шаманского бубна. Он, тяжело дыша, спросил ее: “Зачем ты волосы бросила в речку? Мои птицы их еле нашли”.

– С той поры прошли десятилетия, а я до сих пор понять не могу, как он об этом узнал! – восклицает Елена Григорьевна.

Нет оленя – нет эвенка

Она вышла замуж в 17 лет. Говорит, что окончательно понимать жизнь, в том числе таежную, ее научил муж. Он ей показывал и подсказывал все тонкости охоты, налаживания быта, соседства с лесными обитателями. В тайге она родила двоих сыновей-погодков.

В эвенкийском селе Бомнак жил знаменитый проводник и мудрец Семен Григорьевич Трифонов, которого все звали Улукиткан. В переводе с эвенкийского – бельчонок. Он помогал геологам и геодезистам находить и исследовать последние «белые пятна» на карте Родины. Его обессмертил дальневосточный писатель Григорий Федосеев в своей повести «Тропой испытаний». Елена Григорьевна прекрасно помнит своего легендарного земляка.

– Он и правда был как бельчонок, ясноглазый, кроткий. Нас, детей, всегда сахаром угощал, – вспоминает она.

В советские годы в Бомнаке был оленеводческий совхоз, где Колесова работала зоотехником и директором.

При ней он и прекратил свое существование – вместе с советской властью.

– Оленеводства без господдержки не бывает. Время было лихое, никому до нас дела не было. Многие мужики спились и погибли. Вот так я и встала во главе родовой общины, – рассказывает Елена Григорьевна.

Сегодня ее сын и племянники годами живут в тайге. Стерегут оленье стадо в несколько сотен голов.

– Олень – это самое прекрасное животное из всех, каких я знаю. Тихий, добрый до кротости. Он нас кормит, из его шкур получается теплая одежда и чудные спальники, в которых никакой мороз не страшен. Без оленя нет эвенка! – резюмирует она.

Олень – основа эвенкийского языка. Все его обороты крутятся вокруг этого рогатого красавца. Сегодня в Бомнаке живут две сотни эвенков, большая часть свободно владеют родным языком благодаря оленеводству и тому, что месяцами живут в тайге, где только по-эвенкийски и общаются.

Елена Григорьевна старается при первой же возможности уехать в тайгу. Рыбачит, охотится, лечит оленей, готовит оленеводам еду.

– У меня есть свой карабин, но последнее время стало жалко зверя бить. Мужики говорят, пора мне с охотой завязывать, – улыбается таежница.

Из Бомнака с любовью

Несколько лет назад Колесова взяла «серебро» в московском конкурсе продуктов питания коренных малочисленных народов Севера, в качестве приза ей организовали поездку в Италию – на фестиваль национальных блюд разных стран. Там она удивила гостей лакомством своего детства – йогуртом из оленьего молока и голубики. Говорит, самое трудное было довезти до Турина таежное молоко. Для этого она его разлила в пластиковые бутылки, заморозила и не давала ему растаять, морозила по дороге в холодильниках Благовещенска и Москвы.

На обратном пути она на несколько дней остановилась в Москве. Подруга старалась каждый день заполнить экскурсиями по столице. Угощала заморскими фруктами.

– А я смотрела на нее и говорила, что больше всего на свете хочу домой и строганины из мороженой рыбы.

Поговорить с тишиной

Она прекрасно говорит по-русски, но признается, что в трудных житейских ситуациях великий и могучий вылетает из головы: «В минуты спора я все забываю. В голове остаются только эвенкийские слова».

В ее доме все говорят только на родном языке. Она с сестрами любит петь национальные песни – мелодичные, протяжные. Все они – о тайге, оленях и жизненной радости.

-Мечтаю, чтобы техника не подводила, когда в тайгу еду.

– Я бываю очень счастлива, когда утром просыпаюсь в тайге. Там такое синее небо, что словами не передать. А какая чистейшая вода! А воздух! А тишина! В тайге особая тишина, ее только надо научиться слушать. И с ней можно разговаривать, – замечает Елена Григорьевна.Мечта у нее есть, и формулирует она ее намного сдержаннее, чем описание своих любимых мест:

– Мечтаю, чтобы было здоровье и техника не подводила, когда в тайгу еду.

Источник: Российская газета