Хантыйская писательница и журналистка Зинаида Лонгортова рассказала, как национальная литература и медиа сохраняют историческую память и культуру народов.

Века назад глобальные исторические события сохранялись в сказаниях, передаваемых из поколения в поколение. Сейчас важнейшим источником уникальных сведений становятся романы, повести, а также статьи и документальные фильмы. Именно в них сквозь призму человеческих судеб отражается история народа, история страны. Зинаида Лонгортова пишет романы и повести о своем роде. Над романом «Узоры оленьих троп» писательница работала более 20 лет. Он о ее бабушке, именно с описания ее судьбы начался путь Зинаиды Лонгортовой в большую литературу. О том, каково это десятилетиями создавать произведения и как вообще стать литератором, не отрываясь от работы, заботы о детях и внуках, писательница рассказала «КМНСОЮЗ-NEWS».
– Зинаида Викторовна, как создавался роман «Узоры оленьих троп» и почему работа над ним заняла у вас больше 20 лет?
– Если быть точными, то задумка появилась 21 год назад. Конечно, все это время от зари до зари я роман не писала. Сам сюжет пришел мне на ум, когда я нянчилась с внуком. Дочь тогда училась, я ей помогала. Очень тяжело было – внук не спит ночами, капризничает, засыпает только под утро. И это не один раз так, а каждый день. Я, конечно, уставала очень. А в какой-то момент, укачивая малыша, вспомнила, что мне рассказывали, как бабушка со мной нянчилась. Все также было – бессонные ночи, ни минуты покоя. А ведь у бабушки такая жизнь была… настоящий роман. Только я об этом подумала, внук засыпать наконец начал. Я взяла листы бумаги и начала писать рассказ о своей бабушке, о ее судьбе. За основу я взяла то, что мне рассказывала моя мама.
Мою бабушку Кеваватнэ в 13 лет насильно выдали замуж – в дом пришли сваты. Хотели они старших дочерей сосватать, но их отец, мой прадед, решил, что так как нет у него сыновей, то девушки-добытчицы должны остаться с ним. То есть и жениху надобно будет переехать в дом невесты. Но так у хантов не принято, поэтому в итоге замуж выдали самую младшую дочь, мою бабушку, она переехала в дом к мужу. Тяжелая у бабушки была жизнь. Много трагедий она перенесла, но сохранила волю, силу духа…
Вот как раз о ее замужестве я и решила написать рассказ. Назвала его «Свадебный аргиш». Дописала его в тот же день. Закончила и легла спать. Настолько тогда была без сил, что совсем забыла, куда дела рукопись.
– А потом нашли и дописали роман?
– Нет. Потом был фильм.

– Фильм?
– Да. Я работала тогда в Окружной государственной телерадиокомпании «Ямал – Регион». Года три спустя после того, как я написала рассказ, рукопись наконец нашлась, я ее перечитала и поняла, что надо снимать фильм – мой рассказ можно было бы использовать как основу для сценария. На тот момент у меня уже был опыт съемки документальных лент. Сценарий я написала сама, режиссером выступил Кирилл Николаев. Он вообще-то специализируется на театральных постановках, но ему понравилась моя идея и он захотел участвовать в проекте.
Хотя колоссальную поддержку оказал наш медиахолдинг, финансирования у нас как такового не было. Съемки фильма – очень дорогая история. Мы предложили нескольким актерам принять участие в съемках безвозмездно. Сейчас это называется волонтерством, тогда такой термин мало использовался, но взаимовыручка и желание помочь сделать хорошее дело у нас в округе всегда были. В общем, многие актеры, кто мог с учетом своего графика участвовать в проекте, согласились.
В таком же формате многие технические специалисты с нами работали. Оборудование предоставил холдинг, он также очень помог с командировками. Костюмы заказывать не потребовалось – у многих в семьях сохранилась национальная одежда. Какие-то работы оплачивали из собственных средств.
В общем, в 2005 году фильм «Свадебный аргиш» был готов. Его показали по телевидению, также он есть в социальных сетях.

Сам рассказ я отдала в журнал «Северяне», а затем продолжала писать рассказы, иногда их публиковала. Тоже в основном о бабушке. Мыслей о каких-то больших формах, романах у меня тогда даже не было. Я работала журналистом, бралась за все, писала, снимала фильмы, занималась переводами. Бывало, что я приходила на работу в 8 утра, а уходила после 10 вечера. Дети уже тогда взрослыми были, у меня их трое, но все равно периодически надо помогать. Внук подрос, но тоже нужно с ним время проводить. В общем, забот много, и так чтобы сесть и собраться с мыслями, просто некогда было.
– А как в итоге вы превратили рассказ в роман?
– Когда мой рассказ вышел в журнале «Северяне», меня периодически спрашивали о продолжении. Например, Хабэча Хываревич Яунгад, главный редактор «Няръяна Ӈэрм», когда мы встречались на улице, постоянно спрашивал, а что же случилось с главной героиней, как сложилась ее жизнь.
Я отшучивалась, а потом однажды поняла, что действительно имеет смысл написать большое произведение. Подтолкнуло меня к этому то, что мне начала сниться бабушка. Это были очень светлые и теплые сны, в них я переносилась в детство, в молодость. У нас, у хантов, очень трепетное отношение к сновидениям, особенно, когда приходит человек, который уже ушел в иной мир. Моя мама очень переживала, думала, что это знак того, что бабушка с собой меня хочет забрать – она даже проводила обряд, прижигала огнем жир, чтобы сны прекратились. Но я чувствовала, что не в этом дело, и однажды меня осенило – бабушка хочет, чтобы я подробно рассказала о ее жизни. Ведь такие поломанные тяжелые судьбы были у многих хантыйских девушек, об этом надо говорить.
В общем, постепенно, строчка за строчкой начала писать роман. Он сильно отличается от изначального рассказа. Какие-то вещи, которые в «Свадебном аргише» очень подробно описаны, я в романе сократила, сместила акценты.

Книга рано или поздно должна закончиться, а читатель может сам домыслить.

Бабушка иногда мне снится и сейчас, правда уже значительно реже. Но я убеждена, что именно эти сны меня подтолкнули к большой литературе.
– Планируете писать продолжение?
– Для меня эта история окончена. Финал в романе открытый и, конечно, читателей интересует, почему повествование резко обрывается. Моя позиция тут такая: книга рано или поздно должна закончиться, а читатель может сам домыслить. Вообще, у меня все книги между собой как-то связаны, потому что пишу я то, что видела сама, то, что мне рассказывали близкие.
Прообразы героев – мои предки. Многих я не застала или плохо помню, но память о них сохранилась в воспоминаниях родных. И я их записала. Например, в романе «Путь от Оби. Под крылом Матери Вороны» один из героев – великий шаман. Это мой прадедушка по отцовской линии. О его силе ходили легенды. Говорят, что он ставил на ноги людей, которые при смерти были – после его камлания чум становился черным, а человек выходил полный сил. Вот такой человек! Мама к нему относилась с таким трепетом, пиететом, боялась. Но к детям он очень всегда был добр.
Мама рассказывала, что как-то я сидела у прадеда на коленях, царапала его за щеки и громко кричала. Представляете, что мама чувствовала. Она испугалась, пыталась меня успокоить, забрать, чтобы не беспокоить прадедушку. Но тот ее остановил, сказал, что хочет ребенок плакать, пусть. И тут же предрек, что жизнь моя будет связана с орнаментами.
Этот разговор маме врезался в память. Она не рассказывала долго, но, оказывается, всю жизнь она думала, что в какой-то момент я начну вырезать орнаменты на бересте или займусь традиционным шитьем. А я ушла в журналистику, потом стала писать художественные произведения. Рассказала мне предсказания деда мама, только когда прочитала мой сборник сказок «Монсян мув» («Земля сказок»). «Ты уже создаешь орнаменты. Только сплетая буквы в слова», – сказала мама. Так что прадедушка, выходит, все-таки прав был.
– А как вообще стать писателем? Есть ли универсальный секрет мастерства?
– У каждого свой путь. Я по профессии учитель, потом, в 2000 году окончила Институт народов Севера по направлению «культурология». Но получать какое-то специальное образование, ездить на курсы литературного мастерства я не могла по чисто практическим причинам – работа, семья, дети, внуки.
Так что я решила учиться сама. Создавать именно художественные произведения, выстраивать сюжетную линию, вписывать диалоги мне помогло произведение Маргарет Митчелл «Унесенные ветром». Вначале я его прочитала просто как художественное произведение. Потом перечитала еще два раза, чтобы понять, а как писательница пронесла судьбу героини, сохраняя интригу, показывая характеры всех героев, одновременно рассказывая историю страны. Также я перечитывала уже с целью понять и научиться, Толстого, Достоевского, в общем, всю школьную классику. Еще перечитала множество произведений писателей народов Севера – нанайских, чукотских, мансийских, коми, ненецких, нганасанских, юкагирских, эвенкийских, эвенских авторов, у якутов есть много писателей. Их я тоже читала и перечитывала.
Я и сейчас обязательно читаю современную литературу. До сих пор люблю читать сказки, но уже целенаправленно. Меня интересует, какие сказки рассказывают другие народы, – ведь сказка – душа народа. У хантыйских авторов знаю каждое произведение – стихи, рассказы, повести, романы, сказки. Изучаю и научные труды – это моя задача, ведь это мой народ, и потому должна знать, о чем я пишу.
Произведения у меня создаются долго. Работа над романом «Путь от Оби. Под крылом Матери Вороны» заняла, например, 19 лет. Вначале описываю все события, сюжет в общих чертах, потом откладываю в сторону. И потом, через несколько лет, у меня появляются образы персонажей. Вот так просто взять и придумать образ или сюжет я не могу – это все должно как-то сложиться в моей голове. Я периодически перечитываю свои наброски, переслушиваю записи, иногда просто образы как-то неожиданно появляются в голове.

Работа над романом «Путь от Оби. Под крылом Матери Вороны» заняла 19 лет.

– Есть у вас какие-то источники вдохновения?
– Я часто хожу в лес за грибами. Меня это успокаивает. Смотрю на облака, деревья, которые касаются неба, и вдохновляюсь. Я часто говорю, что пишу в лесу. Сын как-то удивился, говорит, как же так, ни ручки у меня с собой нет, ни блокнота, ни даже диктофона. Но именно в лесу я могу собраться с мыслями и понять, что и как мне нужно написать. А потом, когда прихожу домой, то записываю все свои мысли. Но, конечно, очень важна поддержка близких. Часто записываю свои мысли по ночам, муж за все годы ни разу не возмутился. Если я встаю в четыре утра и сижу за клавиатурой, значит, так надо. Кстати, название для романа «Узоры оленьих троп» придумал именно он. Был еще вариант включить в название слово «орнаменты». Но муж сказал, что с «узорами» лучше. Я подумала и поняла, что он прав – действительно лучше. Так что когда рядом близкие люди, готовые поддержать, понять, разделить интерес, вдохновение как-то само появляется, хочется творить, делиться своим творчеством.
– Сложно ли издать свое произведение?
– На Ямале национальных писателей поддерживают, причем на всех этапах. Не только, когда книга готова к печати, есть помощь с редактурой, корректурой, версткой. То есть если у писателя имеется рукопись и он не знает, что ему дальше делать, куда обратиться, как действовать, ему подскажут, если нужно что-то доработать, то дадут правильные советы. Тиражи, конечно, очень небольшие, но важен сам факт, ведь потом книгу можно доиздать, опубликовать в цифровом формате, в конце концов.
Подчеркну, что поддержка оказывается и тем, кто пишет на русском, и кто на языках коренных малочисленных народов. Редактура и корректура на родных языках – это сложнейшая работа, и наш округ помогает писателям этот этап пройти.
Но, знаете, чтобы подготовить рукопись, тоже нужен какой-то шаг, поддержка и примеры. Я одно время писала, просто потому что пишется. Про то, чтобы издать свои произведения, даже как-то не думала.
Меня в свое время поразила повесть Татьяны Молдановой «В гнездышке одиноком». В ней описывается судьба ее бабушки, события разворачиваются после Казымского восстания 1933 года. Эта тема мало освещена в исторической литературе, но воспоминания сохранились в семьях. Их крайне важно зафиксировать, донести до нас всех, чтобы люди знали историю своего народа, чем он жил, во что верил.
Признаюсь, именно повесть Татьяны Молдановой меня и вдохновила. Я подумала: мне столько всего рассказывали, многие вещи я фиксировала в каких-то записках, рассказах. Нигде не публиковала. Может, боялась, стеснялась, не знала, как начать. Мне помогли писатели Роман Ругин и Прокопий Салтыков, и я решила публиковаться.

Когда рядом близкие люди, готовые поддержать, понять, разделить интерес, вдохновение как-то само появляется.

– В прошлом году вы издали антологию хантыйской литературы «Аран, монщан, потран ёх». При работе над ней какие тенденции в национальной литературе вы выявили?
– В антологию вошли произведения более чем 100 авторов. Среди них как сложившиеся и известные писатели, например, Еремей Айпин или Татьяна Молданова, так и молодые литераторы. Первая тенденция – это то, что молодых авторов у нас на Ямале меньше, чем могло бы быть.
Пожалуй, можно выделить только Дмитрия Кельчина. Он много и хорошо пишет, главное, чтобы ему хватило сил и энергии не останавливаться и расти дальше. Но нам на Ямале нужны еще писатели-ханты, молодые, инициативные, со свежим взглядом, чтобы национальная литература развивалась.
Вторая тенденция – на родном языке пишут, как правило, писатели старше 40 лет. Те, кто моложе, в основном издают произведения на русском. Новые произведения зрелых авторов на родных языках – очень хорошо, но все-таки молодежь-то говорит по-другому. Это надо фиксировать и в литературе тоже.

На Ямале национальных писателей поддерживают, причем на всех этапах. Не только, когда книга готова к печати, есть помощь с редактурой, корректурой, версткой.

– С чем может быть связана такая тенденция?
– Я думаю, что корни проблемы в нехватке студентов на профильных языковых направлениях. Такая же ситуация ведь не только в литературе, но и в национальных медиа. У нас не хватает молодых кадров, которые владели бы родным языком на таком уровне, чтобы работать в СМИ на родных языках. Те, кто получает образование, например, по русской журналистике, потом идут работать в русскоязычные медиа. Поэтому притока молодежи нет. Причем в журналистике, как мне кажется, ситуация более тревожная. Если сравнивать с литературой, то писатели получают от округа, можно сказать, персональную поддержку – если есть произведение, то помогают опубликовать. А поддержка национальным медиа идет на развитие редакций в целом, а не на «доращивание» конкретных авторов. Поэтому сюжеты снимаются, газеты выходят. Но кадровая ситуация вызывает беспокойство. В Ханты-Мансийском автономном округе, насколько мне известно, с кадрами в национальных СМИ лучше, и молодых писателей там тоже больше.
Я считаю, что национальные медиа сейчас должны быть в центре внимания регионов, потому что нужно что-то новое, какие-то другие форматы. Сейчас меняется отношение к СМИ, не важно, национальным или нет. Например, люди реже смотрят телевизор – то интересующая передача в неудобное время, то какие-то дела затягивают. Жизнь движется все быстрее, немногие могут себе позволить остановиться и сидеть перед экраном. И нужно придумывать какие-то решения, чтобы сохранить аудиторию. Поэтому нужно, чтобы в редакции приходили новые люди со свежим взглядом, новыми яркими идеями, чтобы СМИ оставались актуальными и современными, чтобы там действительно было что почитать, посмотреть, причем в таком формате, в котором удобно людям.

Справка «КМНСОЮЗ-NEWS»
ФИО: Лонгортова Зинаида Викторовна
Регион: Ямало-Ненецкий автономный округ, г. Салехард
Деятельность: писательница, журналистка, сценаристка