Основатель хантыйского этностойбища Степан Сопочин рассказал, как выстроить прием гостей, чтобы соблюсти баланс между турпроектом и личной жизнью.

Два года назад многодетная семья Степана и Олеси Сопочиных из Югры открыла двери своего дома для туристов. На своем родовом стойбище Степан построил гостевой дом и начал принимать тургруппы. За два года в гостях у Сопочиных побывали известные блогеры, музыканты, артисты, стойбище «засветилось» на Первом канале в программе «Жизнь своих», платформа «ВКонтакте» снимала здесь выпуск своего шоу «Место». В 2024 году стойбище посетили свыше 500 туристов, для удаленного и локального проекта это очень хороший показатель. О том, как устроено этностойбище, Степан Сопочин рассказал «КМНСОЮЗ-NEWS».

– Степан, расскажите, пожалуйста, историю вашего этностойбища. В какой момент вы решили приглашать к себе туристов?

– Это наше родовое стойбище. Вообще, в далеком прошлом мои предки жили в районе Когалыма, но постепенно пришли в эти места, на берег реки Воки рэп Ягун. Непосредственно на этом месте наше стойбище появилось в восьмидесятые годы. Это не какой-то отдельный дом или усадьба, а большой комплекс построек в пределах одного родового угодья с коралями, оградами, где находятся олени.

По сути у нас четыре стойбища – зимнее, весеннее, летнее и осеннее, в течение года мы несколько раз переезжаем вслед за нашим стадом. Так жили мои предки, так и я живу.

Конечно, был период, когда я выезжал на учебу в город. Мой отец Иосиф Иванович настаивал, чтобы я получил высшее образование. Я отучился, встретил свою будущую супругу Олесю, и мы стали жить на стойбище все вместе, здесь родились наши дети, у нас их четверо – три дочери и сын.

Этнотуризмом мы решили заняться осенью 2019 года. Начали продумывать бизнес-план, как вообще что организовать. Но потом начался ковид, ограничения, так что снова к этой теме мы вернулись уже в 2023 году.

– Как вы обустраивали стойбище для приема тургрупп?

– Мы построили избушку на зимнем стойбище, чтобы можно было там организовать встречу гостей. Там же обустроили столовую.

Все остальные постройки у нас были, это, по сути, база. Если кто-то возьмется с нуля построить стойбище специально для туристов, то ему потребуются не только здания непосредственно для размещения гостей, но и множество хозяйственных построек, сооружений. Думаю, что с нуля это сделать практически невозможно. Кроме того, для организации этностойбища потребуется стадо, какой-то более ли менее отлаженный быт с оленями.

У нас все это было. Требовалась только инфраструктура именно для групп. Поэтому в целом мы ничего нового не изобретаем. Мы принимаем гостей и показываем свой быт, свою жизнь, которую мы ведем, без прикрас и надумываний.

– В одном из интервью вы с супругой говорили, что у вас на стойбище нет электричества и связи. Влияет ли это на прием тургрупп? Планируете ли вы участвовать в проекте ИТ-стойбища, в рамках которого отдаленные территориии Югры подключают к интернету?

– Электричество у нас от генератора, мы его включаем по вечерам. Устойчивого сигнала связи у нас тоже нет. Нужно где-то выходить «подлавливать». Заявку на проект ИТ-стойбища подавали года два назад, она еще на рассмотрении. Надеюсь, что связь к нам придет. Электричество и отсутствие интернета на нас никак особо не влияют. Старшие дети учатся в интернате, так что необходимый для занятий доступ к всемирной паутине у них есть. А на каникулах можно и без этого обойтись.

Конечно, было бы лучше всегда находиться на связи, потому что иногда из-за отсутствия постоянного доступа в интернет мы пропускаем некоторые запросы от желающих к нам приехать. У нас есть группа во «ВКонтакте», это наш один из главных каналов связи, у нас сейчас около 5,5 тысячи подписчиков, многие из них были у нас в гостях или собираются.

Причем для самих туристов отсутствие связи – это преимущество. У нас они отдыхают от гаджетов.

– Есть ли ваше стойбище в системах бронирования?

– Нет, потому что у нас сама возможность приема группы сильно зависит от погоды. Зимой, например, бывает так, что у нас дороги заметает. А летом в прохладную погоду олени уходят далеко от стойбища, и, например, с ними уже не пофотографируешься. Поэтому с теми туристами, кто к нам собирается, мы индивидуально обговариваем все нештатные ситуации, которые могут быть. Системы бронирования такой возможности не дают.

– Сколько человек ваше стойбище может принять одновременно?

– Мы можем разместить до восьми человек, именно на столько мест рассчитан домик, который мы построили специально для приема групп. Зимой в однодневных турах у нас были группы и по 30 человек.

– Есть ли сезонность?

– Да, зимой к нам приезжают активнее. У нас зимой дорога лучше, она накатывается, становится как асфальт. В пургу, бывает, что дорогу переметает, тогда мы едем на снегоходах километров 15. А летом  это дорога с песчаным покрытием. К нам можно добраться своим ходом на джипах, из отечественных автомобилей хорошо проезжает «Нива», а вот так называемые «паркетники» до нас не доедут, нужно что-то помощнее. Для трансфера у нас есть восьмиместная машина.

В целом, к нам активно приезжают в выходные дни и на праздники. В будни людей мало, все на работе.

У нас есть один месяц, когда мы группы не принимаем. Это период с конца апреля до конца мая. Во-первых, в это время начинается распутица, к нам сложно доехать, во-вторых, мы переводим оленей с весеннего на летнее пастбище. Они достаточно отдалены от зимнего стойбища, поэтому принимать гостей, организовывать параллельно со всей этой работой питание, мастер-классы было бы сложно.

– А как вообще совместить этнотуризм и оленеводство?

– Все это совмещается, но, конечно, на период каких-то сложных мероприятий, как переезд на летнее стойбище, мы прием групп прекращаем. Вообще, мы переезжаем четыре раза в год, меняем пастбища, олени – а у нас в стаде 300 голов – сами уже чувствуют, когда надо уходить.

Зимой организовать прием туристов в техническом плане проще всего – наш домик для гостей как раз на зимнем стойбище.

Осенью и летом работа с туристами дается нам чуть сложнее, но тоже все решаемо. Однако в дни переездов или каких-то ветеринарных мероприятий мы группы не принимаем, устраиваем, так сказать, выходной. Но на самом деле, у нас небольшая совсем база, поэтому каждый день у нас потока-то и нет, поэтому мы можем спокойно выделять себе какие-то дни только для того, чтобы заниматься стойбищем или оленями.

– Как вы считаете, можно ли заработать на этнотуризме?

– Можно, скорее, подработать. То есть, если уже есть инфраструктура, не нужно что-то специально возводить, то какие-то средства выручить можно. Но опять же, для нас в этнотуризме заработок – это не самоцель. Точно так же и оленеводством мы не ради денег занимаемся. Если смотреть глобально, оленеводство с точки зрения экономической не самое выгодное дело. Выращивание оленей ради мяса, если подходить к этому как к животноводческой ферме, нерентабельно. Это именно традиционный вид хозяйственной деятельности, что в принципе образует нашу культуру, потому что вся наша жизнь проходит вокруг оленей, мы переезжаем, что-то строим, ухаживаем за ними.

Этнотуризм может быть дополнением к традиционному оленеводству.

– Как относятся ваши близкие к тому, что во дворе могут ходить чужие люди, что-то спрашивать, фотографировать?  

– Нормально относятся, к туристам все доброжелательны. Мы же, когда только планировали организовать прием групп, все обговаривали, в том числе и эти моменты. Чтобы не возникало неловких ситуаций, мы туристов стараемся сопровождать, не оставлять одних, чтобы они всегда могли спросить, что их интересует.

Ну и опять же, туристы живут в гостевом доме – мы на одном из наших четырех стойбищ. То есть все бытовые вопросы у нас решены.

– Проводите ли вы обряды и есть ли какие-то запретные места для туристов?

– Обряды мы проводим, при встрече, например, обряд очищения делаем. У нас есть лабаз, мы проводим там свои обрядовые действа. На них мы никого не приглашаем, и, если честно, такого запроса и не было.

Не приглашаем мы группы и во время забоя. У нас стадо относительно небольшое, поэтому как таковой убойной кампании у нас нет. Когда производим забой, например, для собственных нужд, то туристов не зовем. Однако если задают вопросы, то честно отвечаем, что и как устроено. В целом, у нас на стойбище все довольно демократично, но кое-какие правила есть. Например, в хантыйских усадьбах женщинам запрещено проходить определенным образом позади домов. Эти правила мы сразу же озвучиваем, когда к нам приезжают. Гости относятся к нашим традициям с уважением, такого, чтобы кто-то старался что-то нарушить, я не встречал.

–  Есть ли у вас в меню блюда традиционной кухни? Есть ли у гостей возможность услышать хантыйскую речь?

– Да, безусловно. Кухней занимается моя супруга Олеся. В основном традиционные блюда у нас в меню и есть, за ними к нам и едут. Хантыйский язык для нас с женой родной, дома у нас звучит в основном хантыйская речь. Так что если кто-то из гостей интересуется какими-то отдельными словами, приветствиями, то обязательно рассказываем, что и как. Мы проводим мастер-классы, я организую метание тынзяна на хорей, Олеся учит выделывать шкуры, делать нити из оленьих жил. То есть мы нашим гостям показываем наши традиционные занятия, рассказываем, что и как, люди могут попробовать.

– Как вы планируете дальше развивать этностойбище?

– В ближайших планах – наладить продажу ягод, дикоросов, оленины. Интерес к этому у туристов есть большой. Сейчас работаем над тем, как все организовать. Мы открыты к сотрудничеству с туроператорами, если кто-то готов привозить туристов, мы всегда готовы. Также мы рассматриваем возможность выездов в города со своим чумом, чтобы организовать какие-то активности для туристов, например, катание на оленях, знакомство на праздниках гостей с нашим бытом. Планов у нас много, на месте стоять не планируем, движение у нас в крови, так что будем развиваться.

Справка «КМНСОЮЗ-NEWS»

ФИО: Сопочин Степан Иосифович

Регион: Ханты-Мансийский автономный округ – Югра, Сургутский район

Деятельность: основатель «Стойбища Сопочиных», хранитель хантыйской культуры