Хранитель и пропагандист хантыйского фольклора Владимир Енов рассказал об адаптации традиционных сюжетов и их значении в современном мире.

Несколько лет назад корреспондент югорской газеты «Ханты ясанг» Владимир Енов официально стал сказочником –– начал выпускать сборники с хантыйскими сказками, которые слышал в детстве. Правда, как признается писатель, сказочником он был всегда,  удивительные персонажи хантыйской мифологии сопровождают его всю жизнь. Сейчас произведения Владимира Енова включены в школьную программу, по ним пишут сочинения дети в Югре и на Ямале. О том, какое место сейчас национальная сказка занимает в жизни семьи, и о фольклорных хантыйских традициях Владимир Енов рассказал «КМНСОЮЗ-NEWS».

– Владимир Егорович, с чего начался ваш интерес к хантыйским сказкам?

– Все из детства. Я из многодетной семьи, жили мы в деревне Карвожи Шурышкарского района Ямала. В трехлетнем возрасте меня забрали к себе бабушка с дедушкой, чтобы я вырос и помогал им по домашнему хозяйству. Они тогда сказали, что научат всему, что сами  знают. А знали они много сказок, так что с раннего детства сказки пришли в мою жизнь и так со мной и остались.

После десятого класса пошел я в армию, меня отправили служить за две границы, в Группу советских войск в Германии. Тосковал по всему родному и домой хотел так, что вечером после отбоя рассказывал сказки своим сослуживцам. Они внимательно слушали меня, а мне становилось легче от моих сказок. Будучи далеко от дома, я рассказывал сказки на русском языке, мне казалось, что я нахожусь в своей среде, мне становилось легко жить, все какие-то бытовые проблемы, сложности забывались. Потом я учился в Ленинграде, затем уехал в Томскую область, в поселок Новый Тевриз Каргасокского района, работал там десять лет учителем в школе, преподавал русский язык и литературу. Все это время я вспоминал наши сказки и рассказывал их своим ученикам.

Потом переехал в Югру, стал корреспондентом окружной газеты «Ханты ясанг», начал  писать статьи, связанные со сказками, и понял, что все эти сказки, которые я слышал в детстве и рассказывал, нужно публиковать. Какие-то истории я печатал в газетах, потом начал издавать сборники. Всего я восстановил 50 сказок. Вначале писал их на родном языке, потом переводил на русский, производил их литературную обработку. Какие-то сказки я записывал по памяти, какие-то мне помогала вспомнить мама, пока была жива. Отмечу, что, когда стали выходить первые книги, я получал на них разную реакцию, например, меня многие ругали за то, что я стал публиковать сказки про лесных великанов-менквов.

– Почему?

– В хантыйской традиции о лесных великанах-менквах не принято говорить в открытую. Менквы были героями некоторых эпических преданий. Я записал сказку о мальчике, который однажды заблудился в лесу и набрел на тонущего в болоте лесного великана. А менквы не только гигантские и злые, они еще и людоеды. Мальчик, увидев этого великана, испугался и бросился бежать, но великан стал звать его на помощь. И мальчик решился найти жену этого менква, рассказать, что с ее мужем произошла беда. Жена лесного великана тоже поначалу хотела съесть мальчика, но тот сказал ей, что муж ее тонет, так что великанша все бросила и побежала его спасать. Спасла. А лесной великан потом привел мальчика к себе в дом, отрезал рукав от своей гигантской шелковой рубахи, подарил его в знак признательности и показал дорогу домой. Мальчик вернулся домой, отдал бабушке подаренный рукав, та сшила из него целых семь шелковых рубашек. Семь у хантов – это сакральное число. Вот такая сказка. Она не совсем аутентичная, я ее сделал добрее, чем она была изначально. Потому что наши хантыйские сказки на самом деле очень жестокие. Жизнь раньше была очень сложная, быт тяжелый, постоянные войны и кровопролития. В том виде, как они есть, наши сказки детям нельзя рассказывать. Нужно их обязательно адаптировать. Скажу честно, что когда я сам  адаптирую сказку, то мне дается непросто это сглаживание, потому что я-то помню эту сказку другой. Но я понимаю, что современным детям эти детали, эта жестокость не нужны.

Отмечу, что я так иногда «причесываю» не все сказки. В некоторых есть трагизм, и он вписан в саму сюжетную линию, можно сгладить какие-то углы, но суть никак не изменить.

Как, например, я рассказываю в сказке про людоедов Тон-тонов, которые съели двух маленьких девочек, а третья спаслась, побежала к соседям, рассказала, а те пошли и сожгли их дом. После чего их души вылетели в трубу, но не попали в верхний мир, а так и остались неприкаянными в среднем мире, иногда они вселяются в людей, которых принято называть двуличными. Вот эту историю я почти не менял, она интересна с точки зрения фольклора, и в ней есть несколько понятных моральных посылов.

– В чем особенности хантыйских народных сказок? Есть ли какие-то герои, которые переходят из сказки в сказку, как, например, Иванушка или Баба-яга в русских сказках?

– Лесные великаны у нас присутствуют во многих сказках. Потом есть колдунья лон верты ими, которая выделывает нити из оленьих сухожилий. Это такая маленькая старушка, она живет в каждой деревне под кучей мусора. Днем она не выходит никуда, но, как только люди ложатся спать, а луна поднимается, колдунья вылезает из ямы и идет по деревне. Если слышит собачий лай, то она поднимает эту собаку и на ходу вырывает у нее сухожилия.  Про эту колдунью есть хорошие сказки. Однажды лон верты ими увидела свет в окошке одного дома и девушку, которая ночью выделывала нити из оленьих сухожилий.

Колдунья спросила ее ласково, что она делает. Девушка ответила, что рукодельничает. И бабушка предложила ей доказать свое мастерство, принесла большую  чашу, сказала, что если девушка сможет ее заполнить выделанными сухожилиями, то подарит ей эту чашу, и станет она самой лучшей рукодельницей как на верхнем течении Оби, так и на нижнем.  «Отбоя от женихов не будет», – пообещала колдунья, но предупредила, что если девушка проиграет, то до смерти ее защекочет.

Девушка начала работать еще усерднее, чем раньше, но видит, что как бы она ни старалась, чаша не заполняется. Поняла девушка, что это все обман и что она не сможет эту чашу заполнить. Тогда она попросилась выйти на улицу, пошла на край деревни и подожгла ту мусорную кучу, где жила колдунья. А затем вернулась домой и сказала ей, что дом ее загорелся. Колдунья убежала тушить пожар, а девушка в это время разбудила всех близких и попросила их намазать лица жидким рыбьим жиром. Колдунья вернулась со своего пепелища забрать девушку, а найти ее не может, между тем солнце встает, время колдуньи заканчивается. Так и ушла она ни с чем. Ну а девушка забрала себе золотую чашу и стала самой знатной мастерицей как на верхнем течении Оби, так и на нижнем.

Если же обобщать, то сами хантыйские сказки очень поучительные. Жизнь раньше была полна опасностей. Те же истории про деревенскую колдунью лон верты ими были лучшим способом показать ребенку, что, например, опасно ходить к мусорной яме на окраине деревни, ведь колдунья может в свое логово унести. А веря, что в тайге живут лесные великаны-менквы, дети с большой вероятностью не будут уходить глубоко в чащу.

Слушая эти сказки, мы воспитывались на них, жили и боялись вот этого всего. Такие сказки учили нас всегда быть внимательными, не делать того, чего делать нельзя. У нас в семье все на этих сказках выросли, и с ними идем по жизни. Несмотря на то, что какие-то детали сейчас нам кажутся слишком жестокими, если смотреть глобально, то сказки учат, что добро всегда побеждает зло, что какой бы ни была ситуация, обязательно все будет по справедливости.

– Были ли какие-то правила по исполнению сказок?

– Некоторые сказки могли рассказывать только мужчины, например, про лесных великанов. У нас в семье сказки о них рассказывал дедушка. А про лон верты ими, которая плетет нитки из сухожилий, традиционно рассказывали женщины. Вообще, я заметил, что наши хантыйские бабушки любят такие истории.

Разделение на мужское и женское в хантыйской традиции довольно сильное. Считалось, что женщине нельзя трогать мужские вещи. Например, возьмет жена ружье мужа, а он потом с ним на охоту пойдет – будет все время промахиваться. Другое суеверие, что женщине нельзя перешагивать через мужчин. Сейчас все это изучается, и я думаю, что это очень правильно, потому что за каждым таким суеверием можно найти какую-то удивительную историю, легенду. Ну а если с практической точки зрения смотреть, то все эти суеверия про что? Да про внимательность, что нужно смотреть по сторонам, куда идешь, не терять бдительности на охоте, на рыбалке, да и просто когда идешь по деревне. Сказки – это очень интересно, они стоят того, чтобы о них писали, рассказывали их, они показывают картину хантыйской жизни.

– Существуют ли локальные сказки, характерные для конкретных районов Югры или Ямала?

– У хантов сохранились различия в диалектах, например, есть шурышкарские ханты или сургутские. Но именно в том, что касается сказок, я каких-то отличий не замечал. Скорее всего, когда-то они были, но сказалась глобализация. У нас ведь уже давно ведется нефтедобыча, когда появились вышки, началась добыча, дороги стали строить, традиционный уклад жизни стал меняться, это сказалось на фольклоре.

Нельзя забывать и про тридцатые годы. Когда шли репрессии, на Север ссылали людей со всей страны. Они жили бок о бок с местными, и это тоже размывало традиционную культуру. Например, в Томской области живут васюганские ханты. Сейчас о том, что это ханты, можно сказать только по лицам, многие идентифицируют себя как русские. Соответственно, в таких семьях не сохранился родной язык, нет традиционной одежды, сказок тоже нет.

Похожая ситуация у юганских хантов, сургутских, казымских. Там сохранился язык, говоры, но вот сказки теряются. В Шурышкарском районе на Ямале немного все по-другому, там нефтедобычи нет, ситуация с фольклором лучше.

– Можно ли прийти в книжный магазин, например, в Ханты-Мансийске и купить сборник хантыйских сказок?

– Нет, такие книги искать надо, просто так их не купить, к сожалению. У меня самый большой тираж для сборника – 500 экземпляров. Естественно, этого недостаточно для каких-то продаж в магазине. Причем, знаете, я могу сказать, что даже в других странах тиражи больше. Мне доводилось печататься за рубежом, например, в США и Канаде мои сказки издавали тиражом в 5 тысяч экземпляров. И книги раскупили месяца за два! В Америке основные покупатели – это русскоязычные эмигранты, у меня книги на русском выходили.

Но и в России интерес-то к сказкам хантыйским большой. У меня как новая книга выходит, тираж сразу разбирают и на встречах постоянно спрашивают, а есть ли у меня печатные книги, сборники.

Издаваться мне помогают. Например, некоторое время назад Департамент общественных связей Югры за свой счет выпустил 300 экземпляров, книги сразу разошлись. Учитывая ситуацию с тиражами, все книги сразу же отправляются по библиотекам, особенно по сельским, чтобы они были доступны максимальному количеству людей.

Какие-то сказки вошли в школьную программу, их, соответственно, печатают в учебниках, в книгах для чтения, у нас и на Ямале.

Очень выручает сайт «Югра литературная». Там выкладывают мои сказки в открытом доступе, любой, кто интересуется, может прочитать. Также я стараюсь на своей странице «ВКонтакте» публиковать эти сказки. Они не только в текстовом формате, я еще записываю ролики на хантыйском и русском языках, где читаю сказки.

– Кто сейчас больше всего интересуется хантыйскими сказками? Это исследователи фольклора, семьи с детьми, школьники, изучающие фольклор на уроках?

– По-разному, но главное, что дети интересуются. Они в школе эти сказки изучают, пишут по ним сочинения. Но, вообще, тема сказок интересует людей разных возрастов. Например, мне часто пишут мои друзья, одноклассники, то есть люди взрослые, у них у самих уже внуки подрастают. И вот этим бабушкам и дедушкам интересно.  Они говорят, что, услышав сказку на родном языке, вспоминают свое детство, как им когда-то эти сказки рассказывали. Причем, я заметил, что самый большой отклик получаю от тех, кто живет в больших городах. Люди, которые остались в деревнях, где все-таки родная речь звучит чаще, воспринимают сказку на родном языке позитивно, но для них это все-таки обычно. А вот когда человек находится в городе, для него такая сказка – как погружение в родную среду, путешествие на машине времени.

Я, когда выпускаю очередной сборник, обязательно сопровождаю его небольшим толковым и терминологическим словарем. Этот словарь может пригодиться исследователям.

– По некоторым хантыйским сказкам сняли мультфильмы. Как вы считаете, что нужно сделать, чтобы экранизировали больше сказок коренных малочисленных народов Севера?

– Нужно, чтобы интерес к национальным сказкам проявляли студии, которые этими экранизациями занимаются. У меня в этом плане есть позитивный опыт сотрудничества с «Газпромнефтью». Некоторое время назад компания организовала такой интересный проект, когда дети читали мои сказки. Получились очень хорошие ролики. Считаю, что таких проектов должно быть больше, потому что такие ролики потом расходятся по интернету, идет популяризация.

Конечно, хорошо бы, если бы за наши хантыйские сказки взялись кинематографисты. Потому что они очень интересные, глубокие, персонажи необычные, они хорошо прописаны, и характеры, и внешность. Например, у нас есть водяной. Он 20-метрового роста, с рогами, гладкой черной кожей. Водяной плывет и гонит осетра, нельму, муксуна, к нам на Обь. А другие виды рыб – щуку или язя, например, отправляет в маленькие речушки, чтобы они там жили. И получается порядок. По сути, хантыйское миропонимание полностью укладывается в сказки, это очень интересно. Но на самом деле, главное, как мне кажется, это даже не снимать какие-то большие фильмы, а чтобы люди не забыли свои корни, чтобы вот эти сказки, эти истории, которые их предки веками рассказывали, сохранились в семьях. И сохранились традиционные знания.

Я уже давно, больше 20 лет, работаю над диссертацией, она посвящена рыбам на Оби. У  нас есть благородные виды рыб, их можно есть как в сыром виде, так и в мороженом. А есть простая рыба, например, щука или язь, ее нельзя так просто есть – нужно обязательно сварить. Ханты всегда говорили, что, если есть такую рыбу сырой, то откажут ноги. Вот люди в это веками верили и не ели. И не просто ведь так. Сейчас все знают, что в некоторых видах рыб без специальной обработки могут быть паразиты. И в сказках, в обычаях все эти очень важные знания представлены.

– Над чем вы сейчас работаете?

– Я собираю сказки для очередного сборника. Тексты на хантыйском уже написал, перевел на русский, сейчас занимаюсь литературной обработкой. Также я решил изучать  хантыйские загадки, их много, они связаны с рыбалкой, с какими-то другими традиционными занятиями. Сейчас, к сожалению, мало осталось тех, у кого можно что-то спросить. Я стараюсь по максимуму записать все, что помню. Думаю, что у каждого человека есть в жизни какая-то миссия, задача, что-то оставить после себя. Я хочу оставить сказки, чтобы дети их читали, взрослые, чтобы каждый находил в них для себя что-то важное.

Справка «КМНСОЮЗ-NEWS»

ФИО: Енов Владимир Егорович

Регион: Ханты-Мансийский автономный округ – Югра, г. Ханты-Мансийск

Деятельность: писатель, собиратель хантыйского фольклора, корреспондент газеты «Ханты ясанг»