Общественный деятель, художник, мастер резьбы по дереву Федор Мыгун рассказывает, как ведется изучение и популяризация нивхских обычаев и традиций и почему коренные малочисленные народы заинтересованы в сотрудничестве с учеными.

Нивхи – один из древнейших народов Нижнего Амура и Сахалина, но до сих пор ученым неизвестен их этногенез. Нивхский язык не имеет родственных языков в мире. И сам нивхский народ не является родственным ни одному из известных народов. Сами нивхи стараются сохранить свою культуру, традиции, язык, они популяризируют народные художественные промыслы и искусство, восстанавливают этнические праздники и ведут сбор материала. О том, как проходят эти процессы, рассказал «КМНСОЮЗ-NEWS» ведущий методист отдела музейных проектов Сахалинского областного краеведческого музея, общественный деятель, художник, мастер резьбы по дереву Федор Мыгун.

– Федор Сергеевич, как сложилось, что вы занимаетесь именно традиционной культурой и искусством?

– Я всегда знал, что я – нивх, но до определенного момента не предавал этому особого значения. Все изменилось в школе, в восьмом классе, когда у нас была предпризывная медкомиссия. При заполнении документов у меня спросили, какой мой родной язык. Ни капли не сомневаясь, я сказал, что нивхский. Тогда меня спросили, знаю ли я родной язык. Я ответил, что нет. В итоге в графе «родной язык» мне поставили «русский».

Тогда меня это сильно задело и так сложилось, что мои мысли стали все чаще направляться в сторону нивхской культуры, традиций. После школы я поступил в Абрамцевское промышленно-художественное училище, изучал там художественные промыслы. В основном, конечно, это были техники, которые используются в Центральной России, но дипломную работу я выполнял по нивхской резьбе, насколько тогда понимал это. А вернувшись на Сахалин, стал изучать наши местные традиционные искусства.

– А база для изучения нивхской культуры тогда существовала?

– Найти информацию было сложно. В восьмидесятые годы по нивхам имелось всего несколько книг,  изданных нашими краеведческим и художественным музеями. Также была в наличии пара изданий для учителей народных промыслов.

Вообще по нивхам было очень мало литературы, а информация по нивхской резьбе по дереву отсутствовала вовсе. И это не только у нас, на Сахалине. Когда я готовил дипломную работу в училище, нашел только в двух книгах какие-то полезные данные.

Сейчас с этим в разы проще. Конечно, информация по-прежнему довольно скудна, но некоторые данные можно найти и в интернете. Ну а меня в восьмидесятые выручили наши бабушки-мастерицы. Они многое рассказывали. Правда, по резьбе у них тоже информации немного было, все-таки это традиционный мужской вид занятия, а мужчин-мастеров по резьбе по дереву тогда уже почти не осталось…

– В итоге вы стали известным на Сахалине художником и резчиком по дереву. В своих работах следуете ли вы нивхским традициям?

– Да, конечно. Нивхи традиционно украшали резьбой посуду, например, блюда или ложки. Я такие изделия тоже изготавливаю. Еще нивхи украшали лодки, нарты, дома.

Нивхские лодки и другие изделия есть в коллекциях крупнейших музеев Европы и Америки, в нашей стране такие предметы можно увидеть в Российском этнографическом музее. Причем в музеях есть экспонаты, которым по 150-200 лет.

Мне горько оттого, что у нас в музеях Сахалина старинных ценных вещей немного. Дело в том, что раньше существовала практика, когда все самое ценное, уникальное, красивое стремились отправить в столичные музеи. Если бы дети видели, какие удивительные вещи создавали их предки, возможно, это было бы дополнительным стимулом для изучения родной культуры…

Я считаю, мне повезло. Хоть я и учился в школах-интернатах, во время поездок домой видел, как мой отец делал нарты и лодки. Конечно, я на него смотрел, учился. Сейчас дети зачастую лишены возможности так приобщаться к родной культуре. Во-первых, сама система интернатского воспитания была одним из звеньев, прерывающих связь поколений. Во-вторых, во многих семьях уже не вырезают, не делают орнаменты и все, что остается у детей, – это походы в музеи. Зачастую только там можно что-то узнать.

Нивхская культура очень богатая, глубокая. Да, сейчас та же резьба по дереву или традиционные нивхские орнаменты воспринимаются с декоративной точки зрения. Но изначально предметы украшали резьбой для защиты от злых духов. Также это был способ передать информацию, например, рассказать о каком-то событии. Теперь мастера уже не вносят какой-то сакральный смысл в произведения, главное, чтобы было красиво. И дело не в намеренном упрощении – уникальный язык орнамента нам уже не знаком. Однако даже то, что осталась техника, тоже очень важно.

Например, взять нивхские орнаменты на одежде. Наши мастерицы их делают безо всяких чертежей и расчетов – просто берут лист бумаги и вырезают сложнейшие узоры, а затем переводят их на ткань.

Да, когда-то это был орнаментальный язык, но сейчас он превратился в вид искусства. Очень важно, что этим направлением сейчас интересуются, развивают его. У каждого региона должно быть свое лицо, и нивхские орнаменты могут создать удивительный колорит Сахалина, сформировать образ нашей области, в том числе и среди туристов.

– А молодежь интересуется нивхской культурой? Вы проводите довольно много мероприятий, приходят ли на них школьники и студенты?

– Да, интерес есть. Конечно, на наши симпозиумы, конференции и семинары заявляется не так много молодежи, как хотелось бы. Но заинтересованные люди есть, и это радует. Например, многие хотят изучать вышивку, продолжать традиции народных промыслов. Причем, знаете, среди них появились представители других национальностей, важно, что они интересуются и перенимают опыт. Мне кажется, это очень хороший сигнал.

– Удается ли заинтересовать нивхским декоративно-прикладным искусством дизайнеров, художников, да и просто любителей шитья, резьбы и рисования?

– Конечно, модные дома на основе нивхской стилистики коллекции пока не делают. Но сам тренд к популяризации нашего декоративно-прикладного искусства наметился. Например, у нас на Сахалине есть одна община, которая занимается обработкой рыбьей кожи и шьет изделия с применением рыбьей кожи – пальто, шапки, аксессуары. Спрос есть.

Но тут важно не уйти в другую крайность. Я вижу иногда, что интерес к нашему искусству, что называется, поверхностный, не думаю, что если популяризировать просто образы, это приведет к чему-то хорошему. Здесь очень важно понимание самой культуры. Традиции и обычаи коренных народов нужно правильно преподносить, потребительское отношение  недопустимо. Если удастся найти этот баланс, то, думаю, что нивхские элементы могут начать появляться в моделировании, дизайне интерьеров, экстерьере зданий. В принципе, это важная составляющая и для развития этнотуризма в том числе.

– Какие проекты вы реализуете в Сахалинском областном краеведческом музее?

– В основном я занимаюсь культурой коренных народов Сахалинской области, на данный момент выпускаю раз в месяц ролики со сказками на языках коренных народов нашего региона, это нивхи, нанайцы, уйльта, эвенки. Все видео размещены на сайте нашего музея. В музее мы проводим праздники, посвященные коренным народам, конференции, организуем семинары и мастер-классы и приглашаем посетить наш музей.

 

Недавно у нас прошел вечер, посвященный единственной в мире газете на нивхском языке «Нивх диф», что в переводе означает «Нивхское слово». Какое-то время я был редактором этой газеты, сейчас поддерживаю дружеские связи с редакцией.

Также на базе нашего музея периодически проходят встречи общественных организаций коренных малочисленных народов.

Фактически мы стараемся, чтобы музей стал еще одной площадкой, где общественники могут рассказать о своих проектах, заявить о себе. Например, много мероприятий проводит местная общественная организация «Этнокультурный центр  «Люди Ых миф» («Люди Сахалина»)» и Охинская местная общественная организация «Центр по сохранению и развитию традиционной культуры коренных малочисленных народов Севера «Кыхкых» («Лебедь»)». С последней мы в музее проводили совместный конкурс среди представительниц коренных малочисленных народов «Северянка».

В общем, что-то мы в музее реализуем самостоятельно, что-то совместно с другими организациями. Когда НКО что-то проводят, то мы с коллегами, конечно, участвуем в их мероприятиях, ведь цели у нас одни – сохранить нашу культуру и традиции и собрать новые данные.

– Периодически вы организуете этноэкспедиции. Что делаете с собранным материалом?
– Мы собрали материал по Хабаровскому краю, планировали провести экспедицию по Сахалину, но пока не складывается. Фактически у нас был сбор аудио- и видеоматериала. Мы записывали старожилов, общались с местными хранителями традиций.

Материал пока находится у организации «Кыхкых» («Лебедь»)», он еще не обработан. Надеюсь, что он не пропадет, файлы хорошего качества, с ними можно работать, изучать. Хотелось бы, чтобы люди из среды коренных малочисленных народов больше начали заниматься наукой. Например, до сих пор не раскрыт вопрос этногенеза нивхов. Работу в этом направлении вел краевед и путешественник Сергей Вячеславович Горбунов, он провел много времени в архивах, ездил в Японию, Монголию, но, к сожалению, он ушел из жизни и его дело никто не продолжил. У нивхов много нераскрытых тайн.

Марина Григорьевна Тэмина, кандидат исторических наук, к слову, сама нивха по национальности, издала монографию по нивхскому медвежьему празднику. Также она активно исследует нивхский язык, тесно сотрудничает с другими исследовательницами Екатериной Юрьевной Груздевой и Людмилой Борисовной Гашиловой по изданию учебных пособий. Есть ученые, изучающие нивхский язык, Хидетоши Сираиси, Тангику Ицудзи.

И на этом, по идее, список ученых, которые специализируются на нивховедении, закончен.

Конечно, нам, нивхам, как и другим коренным малочисленным народам, нужна поддержка ученых. Мы готовы к сотрудничеству, а материал у нас, на самом деле, богатейший, горизонт исследований широчайший.

– Сотрудничаете ли вы с нивхами из других регионов?

– В России нивхи живут на Сахалине и в Хабаровском крае, на Амуре. По переписи 2010 года нас всего около 4600 тысяч человек. Насчет того, есть ли нивхи в других странах, мне сказать сложно. Вроде бы в Японии были 1-2 семьи, но связи с ними нет. Некоторое время назад со мной связывался один человек с Украины, который говорил, что в этой стране живут около 600 нивхов. Они так самоопределились по переписи. Он рассказал, что у него бабушка родом с Дальнего Востока, поэтому он определяет себя как нивх. Но про эту группу пока вообще нет никакой дополнительной информации.

С нивхами Амура мы очень тесно взаимодействуем. Есть разные диалекты, причем отличия довольно серьезные, и мне доводилось слышать мнение, что это даже не разные диалекты, а разные языки, но я с таким подходом не согласен. Нас, нивхов, совсем немного, носителей языка и того меньше, и нам не нужно разделение, мы есть один народ.

Перед нами стоят довольно сложные вопросы, мы проводим совместные мероприятия по сохранению языков и родной культуры. Так, мы организовывали съезды нивхов в Некрасовке (Сахалин) и Николаевске-на-Амуре (Хабаровский край), создали Межрегиональный Совет нивхов. Но, к сожалению, из-за отсутствия финансовой поддержки сложно было дальше действовать на межрегиональном уровне. Но мы продолжаем делать совместные проекты, пусть и не в рамках совета. Сейчас у нас большая часть мероприятий проводится онлайн, мы запустили и проекты для детей. Например, школьники присылают нам видео с их мероприятий по сохранению родных языков. В общем, мы держимся вместе, ведь мы один народ, у нас одни корни, одна культурная среда и мы должны ее сохранить.

Справка «КМНСОЮЗ-NEWS»

ФИО: Мыгун Федор Сергеевич

Регион: Сахалинская область

Деятельность: ведущий методист отдела музейных проектов Сахалинского областного краеведческого музея, общественный деятель, художник, мастер резьбы по дереву